Выставка-презентация берестяных грамот Кремлёвского раскопа

24 марта выставка «Палата архиепископа Евфимия II на Владычном дворе Новгородского Кремля», размещенная в одностолпном зале на первом этаже Владычной палаты (Кремль, 14) пополнилась пятью берестяными грамотами XIV-XV вв. Кремлевского раскопа, сообщает http://novgorodmuseum.ru

В 2008 г. в процессе археологических исследований под руководством Марины Родионовой (Новгородский музей) на Кремлевском раскопе у западного фасада Палаты было найдено семь берестяных грамот, многие из которых непосредственно связаны с жизнью новгородских архиереев.

На выставке представлены берестяные грамоты: № 963, 964, 965, 968, 972, состояние сохранности которых позволяет прочитать и интерпретировать текст. Они существенно дополняют специальный раздел выставки, посвященный исследованиям Владычного двора в 2008-2010 гг. Одновременно эти документы, найденные у западного фасада самой Палаты, значительно расширяют круг представленных на выставке редких берестяных грамот, являющихся ценными источниками по истории Владычного двора и святительской кафедры.

Берестяная грамота № 963. 1416-1421 гг. Кремлевский раскоп

«Господину архиепископу новгородскому владыке Семену крестьяне твои, Святой Богоро­дицы уезд, Ошевский погост, ржевичи, тебе, господарю, челом бьют все от мала и до велика. Мы по­слали, господин, дьяка Олексадра, потому что и отец и дед его пел у Святой Богородицы в Ошеве. И ты бы, господин, к Святой Богородице того дьяка поставил попом (а с ним мы послали от погоста Труфана), потому что церковь стоит без пения (= без службы). А другое [дело], господин святой владыка: престол в церкви от... Как, господин, о том укажешь? ... ... ... Освяти же престол, господин»

Грамота датируется точно, поскольку она адресована новгородскому архиепископу Симе­ону, возглавлявшему святительскую кафедру с 1416 по 1421 г. Из-за обрыва неясно, что именно случилось с престолом в храме Святой Богородицы, но, вероятнее всего, он был поврежден. Ржевичи, по-видимому, починили престол и просят владыку его освятить.

Берестяная грамота № 964. 1340-е – 1370-е гг. Кремлевский раскоп

«Господину Елизару челом бью. Я послал к тебе, господин, с Ларионцем 100 лещей. Пошли, госпо­дин, …»

В начале грамоты помещено редкое обращение от первого лица «челом бью», но без ука­зания автора; предполагалось, вероятно, что адресат сам поймет, от кого письмо. Уменьшите­ль­ные имена с суф­фик­сом -ець (типа Лари­онець) характерны для Новгорода.

Берестяная грамота № 965. 1340-е – 1360-е гг. Кремлевский раскоп

«…ты положил яз (= рыболовный закол поперек реки) …»

Из-за отсутствия контекста неясно, какое из многих зна­чений глагола «положити» имелось в виду. Возможно, грамота содержала сведения о сумме денег или коли­че­стве рыбы, которое адресат «положил» на данном заколе, то есть установил как плату за право пользования им.

Берестяная грамота № 968. 1340-е – 1360-е гг. Кремлевский раскоп

«… доу говори владыке, как …»

Грамота – самый ранний в истории русского языка документ, где «говорити» означает «говорить». Наиболее вероятная рекон­струк­ция «доу» – (оби)доу – по аналогии с грамотой № 725: «съка(ж)ита владыче мою обидоу» («скажите архиепископу о моей обиде»)

Берестяная грамота № 972. 1340-е г. Кремлевский раскоп

« …так еще не бывало (или: такой [дани] и не бывало на нас) … [черны]х боров уплачено [нами уже столько-то] … а теперь еще не ведаем [что будет дальше] …’

Грамота представляла собой жалобу на требование таких податей, которых раньше не бывало, причем указывалось, что уже уплачено положенное число черных боров (нерегулярная дань в пользу князя).