Чернобыль изменил судьбу новгородца

Восьмое мая 1986 года. Этот майский день новгородец Сергей Вихров запомнил навсегда. К этому времени 25-летний молодой мужчина под два метра ростом, ставший уже отцом и мужем, отслужил в армии и работал на арматурном заводе. – Были выходные, мы с женой сидели дома, – рассказывает Сергей Вихров. – Она маленьким занималась, а ко мне приятель по работе зашел. Обсудили, как праздник будем отмечать, и решили ради такого случая в парикмахерскую сходить. Неспешным шагом возвращаясь домой, Сергей увидел у подъезда жену. Она шла ему навстречу, держа в руках бумажку желтого цвета. Это была повестка в военкомат.  – Я сначала разозлился на жену, мол, зачем ты за меня расписалась и взяла повестку?! Однако делать было нечего, и я, не переодеваясь, поехал в военкомат. Домой он вернулся только через два месяца. В военкомате Сергея Вихрова сразу определили в команду «добровольцев», едущих ликвидировать аварию на Чернобыльской АЭС. Домой не отпустили. Позволили лишь раз позвонить жене. Мужчина успел сказать только пару слов: «Еду в Чернобыль, крепись!». А спустя пару часов новгородцев отправили под Валдай, в воинскую часть в Ивантеево. – Мы, конечно, костерили военных. Например, на сборном пункте я познакомился с мужчиной, который незадолго до этого ликвидировал последствия аварии на Новгородском химкомбинате. Он там сильно отравился, плохо говорил и постоянно кашлял, но его все равно призвали.  В Ивантеево добрались уже глубокой ночью. Во дворе военной части всех построили в одну шеренгу. Людям приказали переодеться в военное, а гражданские пожитки снять и связать в узелок. – После переклички кого-то возвращали в строй, а некоторых отправляли домой, – вспоминает Сергей. – Как позже выяснилось, возвращали людей с судимостями. Ликвидаторов посадили в кузова армейских автомобилей «ЗИЛ-131», которые до этого не один год стояли на приколе на открытых стоянках на случай войны. –Машины были мягко говоря неукомплектованы, из каждых трех нам удавалось собрать в лучшем случае одну, которая была бы на ходу. У меня были водительские права на легковой автомобиль, грузовиком я управлять не мог. Но меня посадили за руль ЗИЛа везти людей до железнодорожной станции. По словам Сергея, в пути руль неисправной машины вырывало из рук. Проехав таким образом несколько километров, Сергей остановил грузовик. – Я сел на подножку и сказал: «Хоть стреляйте – дальше сам не поведу». Тогда офицер пересадил меня в другую машину – вторым водителем к парню из Боровичей. Через три дня, 11 мая, новгородцев доставили в вагонах в Чернобыль. Палаточный городок разбили в 30-ти километрах от взорвавшегося атомного реактора. Все вокруг было заражено радиацией. – Работать начали сразу же, вели дезактивацию деревень. Часто нам попадались колонны плачущих старушек с узелками. Люди покидали родные места в надежде выжить. Хотелось помочь людям быстрее вернуться в свои дома, но наш труд часто был бесполезным. Следующим утром после обработки уровень радиации снова возрастал. Внутри самой разрушенной атомной станции Сергей провел всего семь дней. Но впечатлений хватило на всю жизнь. –Нас бросили на дезактивацию машинного зала, между 3-м и 4-м блоками. Жуткое зрелище – полная неразбериха! На бурлящий рядом реактор с воздуха сбрасывали оружейную дробь, пропитанную особым составом, чтобы образовалась защитная пленка и снизилась радиация. Сергей работал в марлевой маске, комбинезоне, иногда – противогазе и сапогах. Ликвидаторы тогда еще наивно верили, что обмундирование защитит их от облучения. – Мы глотали радиацию, ведь выданные нам защитные маски пропускали даже пыль. Работали по 12 часов, поэтому уставали зверски. До конца одной из смен оставалось чуть больше часа, когда Сергею Вихрову стало плохо.  –Заболело все тело, словно его долго и упорно били. Кружилась голова. Несмотря на полуобморочное состояние, с работы его не отпустили. А потом он чувствовал, будто падает в какую-то бездну...  – Когда очнулся в больнице, пришел в ужас. Суставы, колени и локти – все распухло и было огромных размеров. Я хотел позвать врача или сестру, но голос тоже пропал.  Через неделю инъекций высокая температура упала и Сергею стало лучше. – За месяцы в Чернобыле я очень сильно похудел. Превратился из высокого и крепкого здоровяка в худосочного высокого юношу. Понял, что если не отправят домой, дело кончится плохо. Отправили. Все два месяца чернобыльской командировки Сергея Вихрова ждала жена с трехлетним сыном. Когда он появился на пороге их однокомнатной квартирки – похудевший и лысый, Галина не выдержала и зарыдала. Она не могла представить, что мужа так изменит эта непонятная командировка. Ведь в редких письмах домой Сергей писал, что все у него хорошо. –Всегда веселый и доброжелательный, Сережа стал замкнутым, – вспоминает Галина Вихрова. – Что-то поменялось и во взгляде. Его живые глаза потускнели, я чувствовала, что муж многое пережил за это время.  Не загнуться совсем от чернобыльской радиации Сергею помогло крепкое здоровье. Но в 1994 году он попал в больницу с язвой желудка. –Меня поставили на учет по инвалидности, дали вторую группу, – рассказывает герой. – Так что можно сказать, что Чернобыль все еще во мне. Медики выявили у Сергея Вихрова на сегодняшний более десятка хронических заболеваний. - В этом году исполняется 30 лет, как мы с Сергеем вместе, – рассказывает жена Галина. – Мне с ним повезло: добрый, заботливый, хороший хозяин. Два года ждала, пока он в армии срочную служил. Переписывались, а когда вернулся, решили пожениться. А потом в Чернобыле взорвалась станция, и Сергея опять призвали. Я очень переживала за него, но и представить не могла, что им там пришлось испытать! У Вихровых двое детей – сын и дочь. – Танюша появилась на свет через два года после возвращения Сергея из страшной командировки, - говорит Галина. - Во время беременности мы с мужем очень переживали, много ходили по врачам. К счастью, дочка родилась здоровой девочкой. У мужа после Чернобыля много болячек, поэтому я за него переживаю, ругаю, что не бросает курить, заставляю правильно питаться и вовремя принимать лекарства. Но самое главное, что он со мной.