На заседании Литклуба при НовГУ прошла бурная дискуссия.

В преддверие майских праздников в Литклубе НовГУ собрались новгородские поэты «разобрать по косточкам» тексты авторских песен, поспорить об их качестве и о влиянии музыкального сопровождения на восприятие поэзии.

Открыл встречу сопредседатель клуба Владимир Исаков подробным разбором известного стихотворения Сергея Есенина «Не жалею, не зову, не плачу…» (романс на эти слова композитора Пономаренко напел Дмитрий Иванов).

Сравнение этапов жизни человека с временами года известно издревле: весна — это юность, осень - старость. Но искусство поэта заключено не в том, ЧТО сказать, а КАК сказать. Уход волнений молодости, страстей поэт воспринимает как трагедию. А главный образ стихотворения — «Жизнь моя? Иль ты приснилась мне? / Словно я весенней гулкой ранью / Проскакал на розовом коне» — ни что иное, как учащенное сердцебиенье поэта, обуреваемого эмоциями… Вообще, весь глубинный смысл стихотворения доказывает прямо противоположное зачину: поэт жалеет, зовет и плачет по своей уходящей юности. А ритмический строй произведения с сокращением ударений в строках, благодаря интуиции автора и музыке Пономаренко, исполнен плачущих интонаций.

Далее Олег Яровиков, Сергей Карташов и Владимир Касьянов представили для разбора по одной своей песне. А зачинщиками дискуссии выступили Григорий Князев и Владимир Исаков.

Оказалось, что и песня Яровикова «В вагоне», и песня Карташова «Это было где-то там вдалеке», и песня Касьянова «Улисс на Севере» перекликаются с есенинскими мотивами. Причем как в содержательном, так и в ритмическом смыслах. Подспудно каждая из них тоже о смысле существования.

Лирический герой песни Яровикова хочет безотчетной свободы от тягот и расписанности реальной жизни (вагон поезда — образ этих «вериг»). Он мечтает о вольной жизни на поводу сердца. Получится ли, ведь «Жизнь моя, как карты у цыганки», — утверждает автор.

И герой песни Карташова жаждет вольных поступков, чтобы остро чувствовать течение жизни — отсюда образ мчащегося навстречу ветру всадника (где-то сходный с есенинским «розовым конем»). Но только вырастают эти образы у Карташова из русских былин, где «ходят кони на лугах в серебре»….

А вот герой песни Касьянова определяет смысл своего существования реальной точкой отсчета — любимой женщиной и домом, где он испытал истинное счастье. Как Одиссей (Улисс) во время жизненных передряг и странствий, он стремится к своей Пенелопе, стремится… и не находит. Он просит, исповедуется, требует, но дом пуст…

Общий вывод из разгоревшихся споров о стихах и их гитарном сопровождении: музыка может усилить смысл, а может и погубить его. А Владимир Касьянов, которого осудили за неудачную музыкальное оформление песни, снижающей накал трагедии, признал справедливость замечания и отказался от ранее выработанной собственной установки обязательно «класть стихи на гитару».

В конце вечера состоялся небольшой концерт — уже без обсуждений. Олег Яровиков рассказал о «польском Высоцком», барде Яцеке Качмарском и спел его песни в собственных переводах с польского. Выступили также со своими произведениями Сергей Карташов и Людмила Журавлева.

В заключение Владимир Исаков сообщил о завершении сбора материалов к очередному (июньскому) литературному сборнику: имеются материалы 46 авторов, причем 2/3 из них — представили стихи. Ведется отбор и формирование книги.