Новгородские камикадзе: доживаем и судимся

Около 600 тысяч человек приняли участие в ликвидации последствий взрыва реактора на атомной станции в Чернобыле 26 апреля 1986 года. Новгородцы приехали туда через две недели после атомного коллапса. Благодарность – через судСейчас в области осталось 908 ликвидаторов чернобыльской аварии, больше половины из них – инвалиды. – Каждый год 26 апреля мы собираемся в Колмово у памятного знака, – рассказывает председатель организации областной общественной организации «Союз Чернобыль» Леонид Муратов. – Чернобыльцы-ликвидаторы должны знать, что они не одни и могут рассчитывать на поддержку. Чернобыльцам поддержка нужна. На ликвидации последствий страшной атомной катастрофы люди лишились здоровья, а многие – и жизни. Но кто об этом сейчас помнит и кто это ценит?! – Многие ликвидаторы стали инвалидами, но не могут доказать, что причиной их увечий стал Чернобыль, – говорит Леонид Муратов. – Не можем решить вопрос по установке за бюджетный счет памятников. Как будто не государство посылало ликвидаторов на смерть?! По указу президента 2011 год был последним сроком, когда ликвидаторы могли получить награды. Теперь добиться этого можно только через суд, если удастся найти не менее двух свидетелей, которые подтвердят, что человек работал в радиусе 30 километров от места трагедии.Желтая повесткаВ 1986 году Валерию Митрофанову было 35 лет. Восьмого мая в его квартиру позвонили и вручили желтую повестку из военкомата с пометкой «Прибыть немедленно». Хозяина не было дома, поэтому за повестку расписалась его жена. – Едва вошел, жена говорит, мол, не раздевайся, тебе повестка из военкомата. Я – туда! Ничего не объяснив, дали полчаса на сборы.Девятого мая в четыре утра призывники уже стояли на плацу в валдайской военной части в Ивантеево. Там узнали, что их отправляют с техникой на Чернобыльскую АЭС. 11 мая они уже были рядом с атомной станцией. Митрофанову выпало работать не только в окрестностях Чернобыля, но и на втором и третьем реакторах станции. – Жили в палатках, валились с ног от усталости, – говорит Валерий. – Из шланга с порошком мыли дома в окрестных селах, и все равно уровень радиации превышал норму. Обочины дорог заливали латексом, который застывал потом в пленку, не пропускающую радиацию.Больничный длиною в жизньНа месте взрыва Митрофанов проработал всего несколько минут, а у него на четыре дня полностью пропал голос. Еще мучила бессонница – по три дня не спал. У других ликвидаторов тело покрывалось сыпью, шелушилась кожа, набухали суставы, кружилась голова, случались обмороки. Домой отправляли при суммарной дозе облучения 25 рентген, однако, людей возвращали, когда они уже не могли работать. Валерий Митрофанов вернулся в Новгород через два месяца – сильно похудевший и с карточкой, свидетельствующей о максимальной дозе радиации. – Жена, родственники радовались, что вернулся целым. На работе же косились за непонятную командировку. Я их не виню, ведь тогда скрывали правду: теледикторы врали, будто на станции просто горит крыша.С той поры бывший ликвидатор Валерий Митрофанов страдает многочисленными болезнями сердца и сосудов. «Иной раз так прихватит, что слова сказать не могу», – говорит он. Однако на государство он не в обиде. Говорит, мол, судьба чернобыльцам выпала такая: доживать свой век и судиться за свои права.