Сюзанна фон Лаун: «Думаю, род Моцарта прервался не случайно...»

Ей снилось, что она в большой темной комнате с высокими потолками и огромными окнами, заставленной старинными музыкальными инструментами. Побродила, глянула влево — у стены высокий шкаф. Прошло много лет, и однажды в Гамбурге в Музее искусств и ремесел увидела свой сон: большая темная комната была вся заставлена клавесинами. С опаской повернула голову и похолодела — у стены стоял... шкаф-рояль.

— А вечером в музее выступала Сюзанна фон Лаун, — продолжает рассказ моя собеседница. — После концерта я спросила: «Можно мне прикоснуться к роялю Шопена?» — заранее настраиваясь на категорический отказ. И с удивлением услышала: «Пожалуйста!» — «А вы не хотели бы приехать в Новгород?» — «Я? — растерялась Сюзанна и тут же обрадовалась: — Конечно!»

Так началась дружба доцента кафедры психологии НовГУ Людмилы Сидоренковой и немецкой пианистки Сюзанны фон Лаун.

В прошлом году Сюзанна впервые после долгого перерыва гостила в Новгороде — оказалось, она уже была здесь в юности с туристической группой, влюбилась в город и всегда мечтала вернуться.

И вот на прошлой неделе Сюзанна приехала во второй раз, ведь теперь у нее здесь много друзей — сотрудники Рахманиновского центра, учителя и воспитанники музыкальной школы им. Рахманинова, с открытым ртом слушающие ее лекции о старинных музыкальных инструментах, просто поклонники ее таланта.

Сюзанна оказалась интереснейшим собеседником. Для начала я поинтересовалась ее родословной — приставка «фон» говорит сама за себя.

— Я не такого уж благородного происхождения, — скромно улыбнулась Сюзанна, поведав, что графский титул был пожалован пра-пра-прадеду за особые военные заслуги перед государством. — А вообще считаю, гордиться можно только тем, чего человек достиг сам, неважно, дворянин он или трубочист, — заключила она.

Дедушка Сюзанны был блестящим пианистом, удостоившимся похвалы самого Антона Рубинштейна. Фортепиано прекрасно владели и другие члены семьи — бабушка, мама, папа.

— Помню, вечером они садились за два рояля и играли в восемь рук Гайдна, а я сидела под роялем и плакала — настолько это было прекрасно! В нашем доме всегда был высокий уровень манер и обхождения и огромная любовь к искусству.

Родилась Сюзанна в Бремене, городе знаменитых сказочных музыкантов. Впрочем, и настоящих тоже:

— Когда я была маленькой, весь город был буквально пропитан классической музыкой. Уже позже, став музыкантом, брала незнакомую партитуру в руки и с удивлением понимала, что с детства знаю это произведение наизусть до последней ноты.

Сюзанна окончила высшую музыкальную школу в Любеке. А в мир клавесинов и клавикордов ее ввел один из ее педагогов — Питер Фейхтвангер, родной племянник великого немецкого писателя Лиона Фейхтвангера.

— Однажды в Лондоне он позвал меня на небольшую экскурсию в музей старинных инструментов. «Нет-нет, не поеду! — стала упираться я. — Там все чинно, помпезно, все в вечерних нарядах...» Но он меня все же уговорил. После концерта мне разрешили прикоснуться к старинному фортепиано. Я уединилась в маленькой комнатке, где целый вечер самозабвенно играла, а тем временем в музее меня потеряли...

Так родилась большая любовь к старинным музыкальным инструментам. Сейчас Сюзанна работает в Музее искусств и ремесел Гамбурга, выступает с концертами, дарит вторую жизнь клавесинам, клавирам, фортепиано, на которых играли Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шопен.

— Это сказочные инструменты, и все они содержатся в прекрасном состоянии. Кстати, в то время подобные инструменты были многофункциональны. У нас в музее есть фортепиано-шкаф, в котором хранились книги. Фортепиано-стол — поиграл, закрыл, накрыл скатертью и пригласил семью пить чай. Есть даже фортепиано — столик для шитья с многочисленными отделениями для ниток и иголок. Многие из них резные, расписные — настоящие произведения искусства. Когда мне впервые дали ключ от комнаты клавесинов и я осталась с ними наедине, мне показалось, что они начали оживать. Хотите верьте, хотите нет, но у каждого из них свой дух!

— А привидений великих композиторов у вас там не водится?

— В нашем музее нет, а вот в Зальц-бурге... Даже я сама чувствовала незримое присутствие на своих выступлениях Гайдна, Моцарта. Это очень приподнимает!

— Вы пропагандируете творчество одного из забытых композиторов — Франца Ксавера Моцарта, сына великого Вольфганга Амадея. Что известно о нем?

— Он родился в год смерти отца. Это был очень талантливый ребенок, мать отдала его в ученики к Антонио Сальери. Это, на мой взгляд, развенчивает миф о том, что Сальери — убийца Моцарта. В 9 лет Франц Ксавер дописал неоконченное отцом рондо, посвятив его любимой мамочке, что говорит о величине его дарования. Он относился к плеяде романтиков, его музыка — маленькие шедевры. Трагедия Франца Ксавера заключалась в том, что его всю жизнь сравнивали с отцом, который был слишком велик. Судьба сына Моцарта сложилась несчастливо — он не был женат, не имел детей.

Кстати, дочери Вольфганга Амадея Моцарта умерли в детстве, а оба сына не оставили потомства, и я думаю, это неслучайно. Мне кажется, судьба пресекла этот род, потому что превзойти Вольфганга Амадея Моцарта невозможно, а плодить более посредственных музыкантов — не нужно.

Тем не менее свою роль Сюзанна фон Лаун видит, в частности, и в том, чтобы донести до слушателей незаслуженно забытую музыку и имя ее создателя. Скоро выйдет третий диск Сюзанны — с полонезами Франца Ксавера Моцарта.

...Вечер фортепианной музыки в Рахманиновском центре подходил к концу, Сюзанна склонилась в поклоне слушателям.

— А вы еще нам сыграете? — раздалось из зала.

— Ну, если вы хотите, — скромно улыбнулась пианистка, и из-под ее пальцев полились звуки полонеза Франца Ксавера Моцарта. И кто знает, может, благодарный дух композитора тоже в этот момент был с нами в зале, вдохновляя Сюзанну?

Бабушка Сюзанны фон Лаун по отцовской линии упоминала, что в Новгороде у нее жили родственники по фамилии Шрёдер. Бабушку звали Маргарет Шеффлер. Может, это имя знакомо кому-либо из наших читателей?

Газета "Новгород" от15.09.2011г.