Воспоминаниями о войне поделилась со студенткой Политехнического института Галина Романова из Окуловки
"Родилась я 7 ноября 1939 года в городе Окуловке Новгородской области. Родители - Николай Петрович, 1906 г.р., и Анастасия Петровна, 1905 г.р., - работали на целюлозно-бумажном комбинате. У меня был старший брат Владимир, 1937 г.р.
Что я помню о войне?… Очень немногое. Помню надрывный вой сирены. Мы с братом были совсем маленькие и глупые. Как только включали сирену, мы сразу бежали к окнам. Окна были зашторены, и мама с бабушкой не разрешали к ним подходить.
«Отойдите от окон, отойдите от окон!» - кричали взрослые.
Нас прогоняли, а мы не слушались и всё равно бежали. Было интересно и страшно. И так хотелось увидеть, что там творится на улице.
Когда начинали бомбить станцию, у нас на окраине города, в Парахино, всё было слышно. Тогда мама с бабушкой хватали нас с братом под мышки и бежали в лес. Там были вырыты окопы, в которых мы прятались. Когда бомбёжка кончалась, нас тащили обратно домой. И так повторялось часто.
В войну и сразу после неё был голод. Страшно вспоминать, как мы выживали. Спасались только картошкой.
После войны в Окуловке остались военнопленные немцы. Они строили дом за нынешней школой №3 и общежитие напротив бани в Парахино. Парахино - это один из районов города, так его называли жители. Там родились и выросли мои родители, там они познакомились и поженились.
Может быть, немцы строили у нас что-то ещё, да я уже не помню. Кормили пленных скудно. После работы они ходили по домам и просили чего-нибудь поесть. Ходили всегда по двое. Они нас боялись, а мы не доверяли им. К нам тоже наведывались, просили:
«Мамка, покушать … молоко…».
У нас была корова, и мама давала им по кружке молока, а ещё по две варёные картошины в мундире. У нас больше ничего не было, мы и сами жили впроголодь. Мама сажала немцев в доме на лавку. Они всё съедали, низко кланялись и говорили:
«Спасибо!»
Мы с братом из другой комнаты украдкой наблюдали за ними, боялись. А когда они выходили во двор, мы у матери спрашивали:
«Когда эти фрицы уедут в Германию?»
Говорил обычно брат. Уж очень он их не любил.
«Они не виноваты, сынок. Их послали воевать», – говорила, вздыхая, мама.
Немцы после войны построили также Поддубьевскую пекарню. И мы уже через год или два, когда пекарня начала работать, ходили к ним просить хлеба:
«Дяденьки, дайте нам хлеба» …
И они нам не раз перебрасывали через забор по несколько буханок хлеба. Вкусный был хлеб.
Потом немецких военнопленных обменяли на русских. Во время войны и после войны здесь было много раненых немцев. Многие умерли от ран и болезней. Захоронили их на нашем старом кладбище. Теперь оно находится за памятником павшим советским воинам.
После войны я пошла в школу. Окончила семилетку и в 16 лет устроилась в артель трикотажных изделий, которая позже стала называться Окуловской трикотажной фабрикой. Через 2 года пошла учиться на продавца-кассира. А дальше всю жизнь так и проработала по этой профессии.
В 20 лет вышла замуж за Осипова Валентина Васильевича. Через год, в 1960 году родился сын Игорь. Большую часть жизни с мужем и сыном провела в разъездах. Муж был шофёром, и его постоянно посылали на работу в разные места. Мы жили во многих городах Севера, Сибири, Дальнего Востока: Онеге, Усть-Илимске, Братске, Артёме, Кондопоге.
В 1967 году вернулись в Окуловку, так что сын пошёл в школу уже в родном городе. Через год мы с мужем развелись, больше детей у меня не было.
Игорь после десятилетки окончил профессионально-техническое училище по специальности «радиотехника». В 1981 году женился. У меня трое внуков, есть правнуки.
Моего отца в 1939 году призвали в армию. Он воевал с финнами, потом с немцами. Правда, с немцами воевал недолго. Был тяжело ранен и вскоре вернулся домой.
Из нашей семьи воевали многие родственники. Но я из них помню только маминого племянника – Александра Алексеевича Метлицкого».
Член Новгородского регионального отделения РВИО, руководитель добровольческого объединения «Патриот» Политехнического института НовГУ Булгакова А.Ф.
Читайте «Новгород.ру» в Яндекс.Новостях