Выставка графики по произведениям Достоевского продолжает путешествие по Крыму

7 июля 2016 г. в Картинной галерее Восточно-Крымского историко-культурного музея-заповедника (Республика Крым, Керчь) откроется выставка «Читая Достоевского…» из фондов Новгородского музея-заповедника. На ней представлено около ста графических материалов, связанных с жизнью и творчеством Ф.М. Достоевского. С мая по июнь выставка, созданная в Год литературы, была представлена в Симферопольском художественном музее, сообщает http://novgorodmuseum.ru

Среди авторов иллюстраций известные российские художники – В.М. Басов, М.Г. Ройтер, Т.В. Прибыловская, Л.П. Новикова, Ю.И. Селиверстов, А.А. Ушин, Ю.Ю. Перевезенцев, Б.Л. Непомнящий, В.А. Сулимо-Самуйлло, В.А. Шестаков. В разное время они проиллюстрировали почти все основные произведения Достоевского: «Белые ночи», «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные», «Кроткая», «Неточка Незванова», «Преступление и наказание», «Игрок», «Записки из мертвого дома». Несколько иллюстраций связаны с романом «Братья Карамазовы», который в основном был написан в Старой Руссе и насыщен ее атмосферой и историческими реалиями. Поэтому в экспозицию были включены виды этого небольшого провинциального городка, созданные Л.И. Зикеевым. Выставка продлится до начала августа.

Первые графические сопровождения произведений Достоевского, по-настоящему созвучные литературному оригиналу, появились в XX столетии. Реалисты и романтики, символисты и мастера, близкие к сюрреалистической традиции, искали «своего» Достоевского. В иллюстрациях к повести «Белые ночи» (1922) М.В. Добужинского Петербург впервые стал одним из главных героев. Это открытие было развито художниками второй половины XX века. В частности, в иллюстрациях 1971 года к этой же повести Ю.Ю. Перевезенцева главным символом стала свеча, а город, освещенный ею, приобрел символическое значение, предстал не как бытовая среда, а как мифологическое пространство.

Тема города, отчужденного, противопоставленного людям, звучит в иллюстрациях Б.М. Басова к «Бедным людям» (1967 – 1981). Серебристо-серая гамма рисунков не становится у художника романтическим флером. Суховатая четкость карандаша усугубила горькое понимание равнодушия города и мира к человеку. Басова не интересует быт, детали интерьера или одежды – художник всего лишь намечает те декорации, в которых развертываются события. В рисунках Басова есть контраст, свойственный прозе Достоевского, контраст возвышенно-символического, идеального и прозаического.

Одним из важнейших этапов в иллюстрировании Достоевского стала работа Д.А. Шмаринова над «Преступлением и наказанием» (1941). Большая графическая серия включала в себя все самые важные сцены, создавала острые и точные портреты персонажей в действии. В определенном смысле наследником Шмаринова стал М.Г. Ройтер. Его иллюстрации к романам «Униженные и оскорбленные» (1946), «Подросток» (1947), «Братья Карамазовы» (1950-е гг.), очень ненавязчивые и вдумчивые, несомненно, обогатили представление читателей о героях Достоевского. М.Г. Ройтер работал и как иллюстратор, строго следующий за текстом, и как мастер станковых серий на тему произведений Ф.М. Достоевского, когда позволителен отход от буквы текста в сторону обобщения, когда индивидуальность художника выявляется более открыто. В масштабных листах станковых серий на тему «Неточки Незвановой» (1971) или «Кроткой» (1971) М.Г. Ройтер в большей степени художник своего времени. Здесь меньше бытовизма, а выразительные контрасты черного и белого, выверенные позы, крупный план – создают своеобразный кинематографический эффект, точнее эффект стоп-кадра.

Замечательна по полноте и точности визуального сопровождения текста серия иллюстраций Т.В. Прибыловской к «Игроку» (1980). Чистый силуэт преобладает в решении всех листов. Штрих выполняет лишь второстепенную функцию, немного смягчая остроту в передаче столкновения страстей. Абсолютная белизна фона выявляет вневременность или, точнее, все-временность жестокой страсти игры, безжалостность фортуны, подчеркивает над-бытовизм пространства игры и ее фатальность.

Символический пласт произведений Ф.М. Достоевского оказался близок художнику-философу Ю.И. Селиверстову. Его прочтение «Братьев Карамазовых» (1973 – 1984), а точнее, «Легенды о Великом инквизиторе», очень емко, исторично и отчаянно жестоко. Только центральные части имеют непосредственное касательство к «Легенде», а левые и правые – «оркеструют» ее сюжет. Художник не боится обращаться к образам средневековых авторов и к стилистике экспрессионизма. Он сжимает свою фантазию рамками формы, выбирая триптих как основу формального и смыслового решения, добиваясь у зрителя ощущения предстояния, востребованности всех его интеллектуальных возможностей, подчинения чужой воли.

Не менее интересно прочтение писателя Б.Л. Непомнящим. Его рисунки-паутинки, воссоздающие портреты Карамазовых (1983), выявляют их антагонизм и родство. Каждый из них невольник страсти. У Федора Карамазова – это страсть плотская, у Ивана – интеллектуально-горячечная, у Алеши – мятущаяся страсть-вера. Поразительна простота художественного языка и ясность мысли художника.

Иначе выглядят офорты по мотивам этого же романа (1978). В них более существенную роль играет вполне конкретно трактованное пространство, но его холодная отчужденность в соединении со страстями героев придает композициям глубоко символический смысл.

В последние годы Б.Л. Непомнящий вновь обратился к миру образов Ф.М. Достоевского. Он выполнил масштабную серию офортов и рисунков к «Запискам из Мертвого дома», создал почти исчерпывающую галерею образов романа «Братья Карамазовы».

Каждая эпоха ищет и находит в большом писателе свое второе «я». Это естественно. Ф.М. Достоевский не исключение из правил. Он современен, а потому привлекателен и для читателей, и для исследователей, и для художников. Но и сегодня, когда созданы сотни графических интерпретаций, тексты Ф.М. Достоевского по-прежнему оказываются не исчерпанными, а герои притягивают своей необычностью, сложностью, человечностью.