Житель Новгородской области Алексей Морозов трудился в налоговой полиции в отделении внутренних дел Новгородской области. В его обязанности входило предотвращение, выявление, пресечение и расследование налоговых правонарушений. Никаких ограничений на занятие этой должности по признаку пола не было. 

В мае 2010 году у него родился сын. В конце декабря того же года супруге Алексея Морозова поставили диагноз послеродовое варикозное расширение вен нижних конечностей. Врач посоветовал ей не поднимать предметы весом более 5 кг. 

Тогда Алексей Морозов попросил у своего начальника дать ему отпуск по уходу за ребёнком до 27 ноября 2011 года. Его ходатайство было отклонено. С февраля 2011 года налоговый служащий перестал приходить на работу, поскольку считал, что имеет право на отпуск по уходу за ребёнком. 

В мае он пожаловался в прокуратуру на то, что ему отказали в праве на отпуск по уходу за ребёнком, но в ведомстве ответили, что отказ был законным, так как он не смог доказать, что его супруга не может заботиться о ребёнке. В конце мая его уволили за систематическое отсутствие на работе.

Он подал гражданский иск в Новгородский районный суд против управления внутренних дел Новгородской области, обжалуя отказ в предоставлении отпуска по уходу за ребенком. Он утверждал что его жена не может заботиться об их ребёнке по состоянию здоровья, и приложил медицинские документы супруги. Он также обжаловал своё увольнение с должности и потребовал выплаты ежемесячных пособий по уходу за ребёнком.

Новгородский районный суд заслушал заявителя, его представителя и представителя УВД Новгородской области. Прокурор также присутствовал на слушании и выразил свою позицию, которая состояла в том, что требования заявителя должны быть отклонены.

В октябре 2011 года Новгородский районный суд отклонил требования заявителя. Согласно постановлению суда, отказ в предоставлении отпуска по уходу за ребёнком заявителю был законным и не являлся дискриминацией по признаку пола. В суде указали, что врач «рекомендовал»  супруге не поднимать тяжести, а не запретил это делать. Увольнение Алексея Морозова за систематические отсутствия на работе посчитали законной дисциплинарной мерой.

Алексей Морозов подал апелляцию. Он жаловался на дискриминацию по признаку пола. Он утверждал, что аналогичные должности в его подразделении занимали женщины-полицейские, имевшие право на отпуск по уходу за ребёнком.

Новгородский областной суд жалобу не поддержал и оставил постановление суда первой инстанции без изменения, посчитав его законным, аргументированным и обоснованным. Он установил, что заявитель не представил никаких доказательств того, что его жена не могла заботиться о ребёнке. Заявитель и его жена вышли на работу, жили и воспитывали своего ребёнка вместе. Из этого следовало, по мнению суда, что ребёнок заявителя не остался без материнской заботы.

Алексей Морозов обратился в Верховный суд РФ, но там не обнаружили нарушений норм права, которые повлияли бы на ход разбирательства, прошение отклонили. Тогда бывший налоговый служащий вынужден был обратиться в Европейский суд по правам человека. Это было в 2012 году. Спустя почти десять лет ЕСПЧ вынес решение по этому делу, объединив его ещё с тремя аналогичными.

По российскому законодательству, материнство и семья находятся под защитой государства. Согласно Конституции, забота и воспитание детей являются равными правами и обязанностями обоих родителей. Трудовой кодекс предусматривает, что женщины имеют право на отпуск по беременности и родам.

Кроме того, женщины имеют право на трёхлетний отпуск по уходу за ребенком. Такой отпуск также может быть полностью или частично взят отцом ребёнка, бабушкой, дедушкой, опекуном или любым родственником, фактически осуществляющим уход за ребёнком. При этом рабочее место остаётся за тем, кто находится в отпуске, а это время засчитывается для стажа работы.

До января 2012 года в России действовало постановление, в котором указано, что персонал органов МВД имеет право на отпуск по беременности и родам. Конституционный суд, который рассматривал жалобу отца, которому отказали в таком отпуске постановил, что служба в органах предполагает некоторые ограничения в правах.

— Служба в органах Министерства внутренних дел — это особый вид государственной службы, которая обеспечивает охрану общественной безопасности и общественного порядка, и поэтому осуществляется в общественных интересах. Лица, занятые на такой службе, выполняют важные конституционные функции и, следовательно, обладают особым правовым статусом. При установлении особого правового статуса для персонала соответствующих агентств федеральный законодательный орган имеет право в рамках своих дискреционных полномочий устанавливать ограничения их гражданских прав и свобод и возлагать особые обязанности в соответствии с целями и организационной деятельностью министерства. органов внутренних дел и по характеру их деятельности, — пояснили в Конституционном суде.

По мнению суда, введение федеральным законодательным органом ограничений прав и свобод лиц, работающих в органах МВД, само по себе не является несовместимым с Конституцией.

— Подписывая контракт на службу в таком агентстве, гражданин добровольно выбирает профессиональную деятельность, которая влечет за собой ограничения его гражданских прав и свобод, присущие данному виду государственной службы. Добровольно выбирая этот вид услуг, граждане соглашаются с условиями и ограничениями, связанными с полученным правовым статусом, — посчитали в суде.

Ограничение прав отцов суд обосновал особым статусом персонала ведомств.

— Сотрудникам органов внутренних дел, являющимся отцами, запрещается совмещать выполнение служебных обязанностей с уходом за детьми, находящимися на попечении матери, посредством отпуска по уходу за ребёнком. Этот запрет основан, во-первых, на особом правовом статусе персонала ведомств, а, во-вторых, на конституционно важных целях, оправдывающих ограничения прав и свобод человека в связи с необходимостью создания соответствующих условий для эффективной профессиональной деятельности [такой] персонал, выполняющий свой долг по охране общественной безопасности и порядка. Это не может рассматриваться как нарушение их конституционных прав или свобод, в том числе их права заботиться о детях и воспитывать их, гарантированного частью 2 статьи 38 Конституции Российской Федерации, — отметили в Конституционном суде.

Правительство России в споре утверждало, что не было никаких ограничений по признаку пола для занятия должностей, занимаемых заявителями: эти должности могли занимать женщины при условии, что они были физически годны для службы. Однако женщины составляли меньшинство от общей численности персонала полиции — только 21,1%. 

Они были распределены между различными подразделениями неравномерно: например, женщины занимали 9,6% должностей в отделении дорожной полиции, 12,7% должностей в отделе по борьбе с экстремизмом, 35,7% должностей в отделе судебно-медицинской экспертизы, 58,9% должностей в следственном отделе и 73% постов в РОВД. 

Таким образом, поставление полицейских-мужчин наравне с полицейскими-женщинами в том, что касается их права на отпуск по уходу за ребёнком, приведёт к значительному сокращению числа сотрудников полиции, которые обладают достаточной физической подготовкой, чтобы поддерживать общественный порядок и арестовывать правонарушителей, посчитали в правительстве РФ.

В Европейском суде по правам человека пришли к выводу, что с мужчинами-полицейскими обращаются иначе, чем с женщинами-полицейскими.

— Мужчины имеют условное право на трёхлетний отпуск по уходу за ребёнком, в то время как женщины-полицейские имеют безоговорочное право на такой отпуск. Суд считает, что гендерные стереотипы, такие как восприятие женщин как основных опекунов, а мужчин как основных кормильцев, не могут считаться достаточным оправданием различий в обращении между мужчинами и женщинами в отношении права на получение отпуска по уходу за ребенком. Этот вывод касается как сотрудников полиции, так и военнослужащих. Что касается аргумента о том, что при подписании контракта на службу в органах полицейские соглашаются с ограничениями своих прав, предусмотренными законом, то он по сути является иском об отказе от прав. Суд установил, что ввиду фундаментальной важности запрещения дискриминации по признаку пола отказ от права не подвергаться дискриминации по таким признакам не может быть принят, поскольку это противоречило бы важным общественным интересам, — заявили в ЕСПЧ.

В суде также отметили, что право на отпуск по уходу за ребёнком зависит от пола сотрудников полиции, а не от их положения в полиции, наличия замены или любых других обстоятельств, связанных с оперативной эффективностью полиции. 

— Действительно, правительство РФ признало, что не было никаких ограничений по признаку пола для занятия должностей, эквивалентных должностям заявителей: эти должности могли занимать как мужчины, так и женщины. Женщины-полицейские, занимающие эти должности, имеют безусловное право на трёхлетний отпуск по уходу за ребенком. Заявители, с другой стороны, могли подать заявление на отпуск по уходу за ребенком только в том случае, если их дети остались без материнской заботы, и только потому, что они были мужчинами. Что наиболее важно, отказывая в предоставлении отпуска по уходу за ребенком каждому из заявителей, национальные власти не ссылались на какие-либо обстоятельства, показывающие, что их временный отъезд в отпуск по уходу за ребенком подорвёт оперативную эффективность полиции. Таким образом, власти не смогли найти баланс между законным интересом в обеспечении оперативной эффективности полиции, с одной стороны, и правом заявителей не подвергаться дискриминации по признаку пола в отношении доступа к отпуску по уходу за ребёнком, — указали в суде.

Таким образом, в ЕСПЧ пришли к выводу о том, что жалоба Алексея Морозова является приемлемой и обоснованной. Ему присудили 5500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также 406 евро на судебные издержки.

Стоит отметить, что Европейский суд по правам человека рассматривал иск Алексея Морозова, объединив его с тремя другими аналогичными исками. Против России в этом вопросе судились Александр Груба из Сыктывкара, Олег Маринцев из Свердловской области и Александр Михайлов из Санкт-Петербурга. Все они являлись служащими силовых ведомств и подавали свои жалобы в 2009-2012 годах.

Интересы Александра Грубы в Страсбурге представлял Константин Маркин — адвокат из Великого Новгорода, который также в 2010 году выиграл дело в ЕСПЧ. Также он представлял интересы Алексея Морозова во всех новгородских судах и составил для него жалобу в ЕСПЧ.

В 2005 году Константин Маркин был военнослужащим, тогда его супруга родила третьего ребёнка и в тот же день с ним развелась. Он остался с тремя детьми, включая младенца, на руках. Он также обратился в гарнизон, чтобы оформить отпуск по уходу за ребёнком, но ему отказали на том основании, что он мужчина. Также он обратился в Пушкинский гарнизонный военный суд, оспаривая это решение, но ему снова отказали.

В мае 2006 года Константин Маркин обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека, утверждая что он стал жертвой дискриминации. Уже 30 августа 2006 года Страсбургский суд принял решение сообщить о ней властям Российской Федерации и потребовать от них ответов. Но отпуск Константину Маркину предоставили только в октябре того года. До этого начальство в частных беседах предлагало ему сдать ребёнка в детский дом или уволиться. В октябре 2009 года Конституционный суд РФ признал отказ в предоставлении отпуска по уходу за ребёнком законным на основании особенностей прохождения военной службы.

В итоге спустя год, в октябре 2010 года малая палата ЕСПЧ удовлетворила жалобу Константина Маркина, предписав России принять меры к устранению дискриминации по гендерному признаку и присудив ему компенсацию в €200. В Конституционном суде были возмущены таким решением и назвали его неисполнимым. В июне 2011 года по просьбе правительства России слушания по делу возобновились в Большой палате ЕСПЧ. Через год, в марте 2012 года, жалобу удовлетворили повторно, при этом ЕСПЧ в своем заключении отказался от критики решения Конституционного суда и увеличил компенсацию до €6,15 тыс.

Решения, которые приняли в ЕСПЧ по отношению к четырём заявителям, основаны в том числе на деле Константина Маркина, которое стало уникальным в своём роде: до этого ЕСПЧ не подвергал в такой резкой форме сомнению решения Конституционного суда РФ.

К слову, Константин Маркин уволился со службы в 2008 году, получил юридическое образование, стал адвокатом и снова женился на матери своих детей. Сейчас он сотрудничает с ведущими правозащитными организациями, в том числе представляет интересы задержанных на митингах в поддержку оппозиции новгородцев.