Фото Сергея Суфтина

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Андрей Сергеевич, проработав шесть лет в области, вы очень хорошо знаете регион. Скажите, какие на ваш взгляд главные сильные стороны Новгородской области и основные слабые места?

Так сложилось, что две моих предыдущих больших работы и в бизнесе, и в Агентстве стратегических инициатив были связаны с регионами. В бизнесе это были нефтегазовые регионы, а в АСИ я поездил везде и видел, как работают региональные команды. В Новгороде не был, но мне было с чем сравнить. 

Что меня удивило тогда очень сильно? (в 2017 году, прим. ред.) Во-первых, степень запущенности маленьких районов. Такое ощущение, что с Войны там никто ничего не делал. При советской власти область считалась регионом второго ряда. Для примера, обычно глава области был всегда членом ЦК КПСС, а новгородский — только кандидатом. В силу этого все распределения, которые тогда были, обходили область стороной. Я спрашивал, почему в Костроме есть цирк, а у нас нет, или зоопарк в Костроме есть, а в Новгороде нет и никогда не было.

Я видел пример Белгорода. Там был один и тот же губернатор, по-моему, с постсоветских времен, и какие-то вещи у них были сделаны десять лет назад. Уже тогда они помимо дороги между деревнями еще делали пешеходную дорожку, которая шла напрямую через поля. А у нас дорог не было здесь.

Слабая сторона — это очень сильная неравномерность развития. А для того, чтобы привести территории в необходимый современной жизни вид, требуются очень большие деньги.

Есть простой пример. Недавно смотрел статистику: в Крестцах рождаемость в два раза выше, чем в Марёво. Знаете почему? Потому что в Крестцах есть инвесторы, значит есть программа развития сельских территорий, по которой они уже что-то отремонтировали, они активно и легко входят в федеральные и региональные программы. А в Марёво кроме бюджетной сферы по сути-то ничего нет, молодежь оттуда уезжает. Разница в развитии влияет на демографию.

А то, что касается плюсов, помимо совершенно очевидной логистики — больших дорог, газопроводов. Самый большой плюс — образованное население. Поверьте, в таком городе, как Новгород, средний уровень образования должен быть гораздо хуже. В силу того, что город очень интеллегентный — есть и радиоэлектроника, и химия, и музей — есть запрос на хорошее образование. Даже в самые сложные годы всегда неплохо в школах детей учили. Те проекты, которые мы делали с колледжами и университетом было легко делать, потому что у людей есть понимание зачем. Это не рабочий поселок, где людям еще надо объяснить, зачем образование нужно. 

Томас Томмингас, «53 новости»: Вот вы говорили о зоопарке, а у нас планируют построить аквапарк. Как вы относитесь к этому проекту?

Я сам воду не очень люблю, но я понимаю, что есть масса людей, масса детей, которые хотят круглогодично иметь доступ к водным развлечениям. Я могу сказать, что за шесть лет ни разу ко мне никто не приходил с предложением построить аквапарк еще где-то. Кроме этих инвесторов, других предложений не было. Была бы у нас какая-то альтернатива, конечно, можно было бы ее пообсуждать. Эти инвесторы либо не построят аквапарк, либо построят рядом с той точкой, где у них есть торговый центр. 

Мы с мэром обсуждали этот вопрос. Я попросил его найти компромисс — чтобы и благоустройство было, и аквапарк. Вряд ли мы построим его где-то еще.

Это всегда вопрос баланса частного интереса и общественного, он никогда не бывает бесконфликным. Это как ВСМ — всем оно нужно, но кому-то конкретно не нравится, что оно проходит рядом с его участком. 

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода»: После передачи полномочий по выдаче разрешений на строительство в городе, строительные площадки стали появляться неожиданно для жителей. Не проходит никаких обсуждений проектов. Жители узнают о строительстве, когда оно непосредственно начинается. Раньше всегда обсуждались все проекты, был градостроительный совет. Горожане и архитектурное сообщество могли реально влиять на ситуацию. Не планируется ли как-то информировать население более своевременно и подробно о планируемых проектах?

Я категорически не соглашусь с рассказом про прекрасные старые времена. То количество уродцев, которое построено в городе Новгороде еще поискать. И построенный в советское время Западный микрорайон — не вершина архитектурного искусства. Как впрочем и в любом советском городе, интересы производства ставились в приоритет. Задача была построить дома так, чтобы человек к заводскому станку встал, и ничего другого.

Здесь тоже есть баланс. С одной стороны, не может быть решений непрофессиональных — баланс общественного и частного интереса найти не просто, но его безусловно надо находить.  С другой стороны, профессиональное сообщество в Новгороде достаточно фрагментарно.

Первое, что надо сделать, и задача такая у мэрии стоит, — это сформировать нормальный градсовет. 

Второе — буквально сейчас на выходе нормативные изменения, которые обяжут согласовывать с архитекторами, и прежде всего с главными архитекторами, планы застройщиков. В Новгороде, кстати, нет главного архитектора. В Боровичах он есть, а в Новгороде — нет.

Безусловно, формат дискуссии должен быть. Насколько он должен быть в стиле Новгородского Вече с криком и тыканием шилом в бок оппонента, скидыванием кого-то с моста — скорее нет.

Наш город должен быть с одной стороны удобным для людей, а с другой стороны сохраниться, как история всей страны. 

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода».: Будет ли реализован проект ВСМ Санкт-Петербург — Москва и когда ждать?

Этот проект, с одной стороны, убрали из самых сверхприоритетов. С другой стороны, его не закрыли. Идет проектирование, идет трассировка. Пока задача номер ноль, которую они делают, — это расширение выхода из Москвы до Клина и из Петербурга до какой-то точки. Дальше они будут соединять Москву и Тверь, Петербург и Новгород. 

С одной стороны, меня расстраивает то, что это идет медленнее, чем мне хотелось. С другой стороны, слава Богу, что оно идет.

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Какие районы в нашей области выделяются? За счет чего? В чем сила хорошего главы района?

В первую очередь хороший глава района — это человек, который искренне переживает за свой район, который его любит. Если это есть, все остальное можно настроить. Если этого нет, если это формальное исполнение обязанностей, как, впрочем, и в любой работе на самом деле, то ничего не получится.

Мне нравится, как сейчас развивается Старая Русса. В чем нельзя было Розбаума упрекнуть, так это в нежелании что-то делать. Они во всем участвовали, где могли и не могли, и заметьте, по ряду проектов они вперед Новгорода начали, например, туркод делать. Надеюсь, что новая глава района эту тему поддержит, а Александр Рихардович в городе будет также активно действовать.

Из небольших районов я бы выделил Мошенской район. Его не было, не было, а сейчас во всех заявках он участвует. То есть там думают, планируют и входят в региональные проекты. Хвойнинский район неплох, Пестовский в последнее время активно участвует. Новгородский район, кстати, тоже молодцы — очень сильно меняется качество жизни.

Когда я смотрю на руководителя района, если мне что-то не нравится в его работе, я всегда думаю о том, есть ли кто-то кто может его заменить. И далеко не всегда стоит очередь из желающих. Это не самая легкая работа.

Хороший глава района любит свой район

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Есть ли будущее у малонаселенных районов?

Решение, которое представляется разумным на уровне экономики, неразумно по другим соображениям. Вот тот же Маревский район. С точки зрения стандартной логики, района с таким населением быть не может. А с другой стороны, вспоминая московских ополченцев и сотни тысяч людей, которые отдали жизни ради того, чтобы эта земля была российской. Вправе ли мы замок повесить на дверь и уйти оттуда? 

Я считаю, что если мы все сделаем правильно, то шанс появится. Это дороги. Почему я так бился за то, чтобы передать на федеральный уровень дорогу из Холма в Пестово? Она как раз проходит через эти маленькие территории, где даже появление заправки — это уже большой инвестпроект. Я надеюсь, что план по газу, который мы поставили, будет выполнен. Это изменит ситуацию, туда хоть кто-то сможет прийти с каким-то производством, пусть небольшим.

Программа по ремонту школ очень важна. Когда была программа только по новым школам и детским садам, я думал: «Ну хорошо, три школы нам надо, четыре. Но нам надо старые школы приводить в порядок». 

Я считаю, что совсем неперспективных районов у нас нет. Мы живем в центре большой страны. У нас нет тупиковых территорий, где дальше только белые медведи, лед и ничего больше. Нормальная связность, нормальная логистика, нормальная инфраструктура — и там должны и будут жить люди, я в этом уверен.

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Как идет процесс преобразования районов в округа?

А с поселениями все просто — это административные расходы. Это желающие, которых нет, стать поселковыми депутатами. Обязанности у этого депутата по отчетности такие же, как у депутата Госдумы. Мы без конца выносим предупреждения условной тёте Маше из Холмского района, которая забыла мотор от лодки указать в своей декларации.

Процесс преобразования в округа будет идти. На месте в поселковых администрациях будут территориальные управления. Люди привыкли, что там есть какая-то власть, человек, который отвечает за что-то — он будет. 

Разговаривал с хвойнинским главой, спрашивал, как им живется. Они одни из первых преобразовались. Он сказал, что стало проще. Раньше, если вдруг выяснялось, что в каком-то поселении деньги заканчивались, нечем стало платить за свет, а в каком-то деньги остались, то надо было одну думу собирать, другую думу, потом районную думу. Сейчас просто деньги перебрасывают, это позволяет более оперативно решать вопросы.

Одна из тем, которую мы будем точно развивать — это сельские старосты. Будем думать, как их лучше поддерживать, потому что это очень эффективный низовой уровень самоуправления. Это не чиновник, он не работает на государственной или муниципальной службе, просто выборный человек. Единственное, мы им компенсируем, сотовую связь и, по-моему, проезд. Туда будем активно передавать право принимать решения, чтобы люди сами решали, что им надо сделать в первую, вторую и третью очередь. Идеология местных инициатив мне очень нравится, мы ее будем усиливать. Гораздо лучше получается, когда не в Новгороде решают детскую площадку надо поставить или лавочки для ветеранов, а когда люди эти вопросы решают самостоятельно. Они это делают лучше и для себя.

Томас Томмингас, «53 новости»: Минпромторг на днях включил продукцию ИКЕИ в параллельный импорт. У нас в Новгородской области работал ее завод. Нет ли в этом совпадении какой-то странной «иронии судьбы»?

Инвестор вроде определился, это российская компания, которая делает достаточно интересную продукцию. Наши заводы ИКЕА не делают мебель, они делают ДСП-панели. Новый инвестор будет возобновлять это производство и найдет, куда изделия поставлять. Наличие икеевской мебели в параллельном импорте не помешает нашему заводу развиваться.

Потом, любой параллельный импорт дороже. Смысл ИКЕИ был в том, что это недорогая мебель, которую можно быстро собрать. Относительно она была прочная и надежная. Кому это будет очень надо — будет возможность купить.

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода»: Хотелось бы поговорить о развитии велоинфраструктуры в области. В 2022 году АНО «Вело1» приступило к созданию веломаршрута из Москвы в Петербург, который проходит через Старую Руссу и Великий Новгород. В Псковской области правительство занялось созданием сети велодорожек между Псковом и Печорами. Все это способствует развитию внутреннего туризма, спорта (летом велосипед, зимой лыжи), а также эти дорожки могут использоваться как тротуары между небольшими населенными пунктами. Планируется ли в Новгородской области реализовать подобные проекты? Ваше отношение к велосипеду?

«Вело1» проходит через Новгородскую область. Он как раз идет от Валдая на Демянск, потом через Старую Руссу. Они от своих планов не отказываются. Я думаю, что в этом году они в Тверской области будут работать, а на следующий год, наверно, уже зайдут к нам. Надеюсь, если ничего не поменяется.

По велодорожкам надо понимать один нюанс. Есть разница между ремонтом и реконструкцией дороги. Ремонт ты делаешь ровно в том объеме и в тех параметрах, которые есть в проекте. Это стоит плюс-минус, потому что многое зависит от геологии, но около 10 млн за километр. Если это реконструкция, то это изменение основания, перекладка всех водопропускных сооружений. Вот у нас почти 1,5 млрд стоят 37 км дороги Валдай — Демянск. То есть это совершенно другие деньги. Большая часть того, что мы делаем — это, конечно, ремонт. Бюджет области (на дороги, прим. ред.) со всеми федеральными деньгами — где-то 7 - 9 млрд. Что бы было, если бы мы все реконструировали? Мы бы практически ничего не отремонтировали за эти пять лет. А только в этом случае можно делать велодорожку.

Как губернатор, я должен думать сначала о связности, а потом уже о комфорте

Я, с одной стороны, понимаю, что вы хотите, с другой стороны, у меня-то чуть иная задача. Мне надо, помните, как в том мультфильме, сшить восемь шапок из одной шкуры. Вот сейчас, например, непонятно, будет БРИКСовский проект или не будет. Если не будет, то нам надо будет Старой Руссе выделять деньги на их мосты, потому что они были в проекте БРИКС. А мосты в таком состоянии, что деньги на них надо где-то достать и выделить. Есть дороги, которые мы делаем сейчас из грунта в асфальт — это дорога на Бокситогорск и дорога между Валдаем и Демянском.

Как губернатор, я должен думать сначала о связности, а потом уже о комфорте. Но из этого не следует, что там, где это возможно, не надо это деать.

Моя мечта — сделать велодорожку по насыпи бывшей железной дороги Валдай — Крестцы. Там эти 70 км с мостом просятся, там есть насыпь. Но это тоже порядка 300 - 400 млн будет стоить. И вот когда приезжаешь в какую-нибудь деревню, а там до сих пор нет никакого нормального подъезда, ты думаешь, что вперед.

Говоря о проектах, хочется доделать и что-то придумать с той частью территории, где у нас НТШ.

Там, где поднята и отсыпана территория вокруг, она вся будет благоустроена в соответствии с проектом. Ту территорию, которая подболочена, мы будем стараться держать в приличном виде, не допускать ее зарастания.. В перспективе, когда мы придем к строительству второй очереди НТШ, там будет парк и дорожка вдоль берега реки. Там не будет набережной — насыпная дорога, которая соединит маршрут от Кремля до Колмовской набережной. Это будет именно велодорожка с минимальным количеством лавочек и освещением, шириной, которая позволит проехать машине скорой помощи. Это будет маршрут для пробежек, для велосипедов. 

Стройки на той территории скорее всего не будет, там все-таки слишком сложная геология. Рядом с НТШ есть еще земля, которая позволит в существующей зоне застройки сделать дополнительные лаборатории. На сегодня у нас уже в НТШ все помещения закончились. Сейчас приходят желающие, а места уже нет. Мы все раздали под лаборатории. 

Часть, где сейчас строительный городок, будет благоустроена сейчас, уже в этом году. Где-то в конце марта доделают зал — там будет амфитеатр, зал трансформер на 1250 мест. Мы рассчитываем, что там в конце апреля Сколково проведет свой стартап-тур. Еще где-то месяц будет потрачен на благоустройство. Потом мы будем защищать проект. 

Летом пройдет попечительский совет НТШ. Сейчас возглавляет его Юрий Борисов, бывший вице-премьер, глава Роскосмоса. Посмотрим как с учетом его новой должности переформатируется работа, и будем предлагать решения по дальнейшему развитию. Нужны лаборатории под прикладную математику, под программирование, связанное с дополненной реальностью, с решениями, которые используются в кино. И по радиоэлектронике есть запрос. Надеюсь, что мы в этом году начнем проектирование и параллельно будем смотреть, как сделать парковую зону.

У нас получился большой перезапуск этой территории. Активно сейчас занимаются наконец-то Богемией — археологией и ремонтом. Там планируют отель. Реконструкция театра идет полным ходом. Василий Ян, наш директор НОТКА заходил и сказал, что даже удивился, как там за неделю все вынесли. Надеюсь, что у Павлова с госпиталем тоже дела будут идти.

В театре мы планируем разместить площадки по современному искусству. Это будет и театр, и пространство современной культуры. У нас классическая культура в Кремле, а современная будет там. Плюс для детей будут театральные кружки — образовательная компонента, которой сейчас нет в хорошем объеме в городе. Лет за пять все это появится, а дальше оно должно само развиваться.

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода»: Когда мы сможем ездить на теплоходе в Старую Руссу? Какие еще маршруты появятся?

Взвад — в этом году. Дальше будет автобус, который будет синхронизирован. Реку Полисть надо чистить, и даже если мы ее почистим, судоходство будет только до моста рядом с железнодорожным вокзалом, то есть все равно не получится пришвартоваться в центре. 

Туристические маршруты запустят петербургские инвесторы, которые там организуют водное движение.

По городу есть у меня мечта сделать регулярный трамвайчик, потому что на самом деле из одного края города в другой, из Хутыни в Юрьево, по воде проехать самое удобное — город же очень небольшой. Но любой такой транспорт субсидируемый, поэтому коллеги в этом году поработают в регулярном коммерческо-туристическом режиме. Посмотрим, посчитаем, поймем, сколько это будет стоить, насколько потянет это региональный бюджет и будем принимать решение. 

А по маршруту в Старую Руссу — Взвад решение принято, он будет ходить, навигация в этом году откроется.

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода»: Расскажите про судьбу аэропорта в Кречевицах.

Он стоит в программе, каждый год эту программу двигают с учетом новых задач. Проект есть. Все федералы нам его согласовали, никто от него не отказывается. В какие годы его будут делать, я не очень понимаю, но хочу, чтобы начали с 2023-2024. Это зависит от массы факторов другого плана. Мы там потихонечку возимся своими силами, что-то чистим, приводим в порядок. 

Из интересного: мы сейчас все муниципальные полосы, которые не застроены, забираем в областную собственность. Уже почти все забрали. Это мы делаем для того, чтобы гарантировать, что их не будут превращать в коттеджные посёлки. По одной, по две будем приводить полосы в нормальный вид.

Первым будет Мошенское. Там есть прекрасный энтузиаст, который за всем следит. В июне там состоится фестиваль дельтапланеризма. Надеюсь, он станет ежегодным, и у Мошенского появится какая-то точка роста. У нас в регионе несколько сотен человек занимаются летательными аппаратами, не только дельтапланами. Есть Питер, ещё у нас соседние регионы, мы попробуем и соревнования провести, и фестиваль, и сделать его ежегодным.

Томас Томмингас, «53 новости»: Каждый день по дороге на работу вы что-то видете на улицах. Бывает ли так, что это становится отправной точкой для управленческих решений?

Философские размышления безусловно присутствуют, только не по дороге на работу. Я — ярко выраженная сова. Мне по дороге на работу кто-то звонит, смски приходят, а есть у нас ранние пташки и в федеральном правительстве. Поэтому на работу я еду очень злой и отвечаю на сообщения и звонки.

Знаете, сама идея построить НТШ вот здесь и такую пришла в голову… Я помню, было у меня время, я вышел из КЮМа. А там тогда, помните, на месте набережной были кусты, бутылки, граждане какие-то сидели распивали напитки. Я иду и думаю: «Вот интересно, первая столица, древний город. Мы отошли от Кремля на 200 метров, а тут уже такое. Что с этим можно сделать?». Мне показалось, что будет здорово сделать набережную, а дальше надо что-то делать с театром. Затем там известное место для таяния снега. 

Так сложилась моя жизнь, что часть моих родственников была связана с космосом, не прямо, но была связана. Поэтому про космос я слушал все детство. Где можно было научиться космонавтике в 1930 гг? По-моему, на Садовой-Самотечной в подвале собирались люди, называлось это ГИРД — группа изучения реактивного движения или группа инженеров, работающих без денег. Они после своей основной работы сидели и по трудам Циолковского пытались сделать ракеты. Там был Цандер, был Королев — все те, кто после войны стал основателями мировой космонавтики.

У нас были проблемы. Университет в 2017 году чуть не закрыли по причине отвратительного результата. Не закрыли, но лишили аккредитации половину специальностей. И я подумал, есть же сейчас научные направления, по которым еще нет профессоров, нет учебников, а только формируется еще эта наука. Классно было бы сделать какую-то точку, где могли бы собираться люди, которые могли бы заниматься чем-то инновационным. И мне показалось, что место, где сейчас стоит НТШ, символическое, потому что уж больно оно несчастное на фоне Зверина монастыря.

А памятник Ярославу Мудрому там появился, потому что мне кажется, что этот князь неоправданно забыт в российской историографии. Мне он очень симпатичен, потому что он, безусловно, очень много воевал, как и все в то время. Но кроме этого была и школа, и законы — это был не просто викинг. Мне кажется, очень здорово, что университет назван этим именем.

А так, вот я приехал в музыкальную школу имени Рахманинова. Ее неплохо отремонтировали. А мне всегда интересно смотреть то, что не попало в проект. Заходим в не отремонтированную часть — там здание достаточно уставшее. Спрашиваю, что это. А мне говорят: «Это дом Сиверса, он XXVIII века». Не так много в Новгороде осталось таких зданий. Будем с ним тоже кое-то делать, он изменится.

Еще пример. Отвел дочь на спортивную секцию, разговариваю с директором школы. А я же знаю все эти программы по капремонту школ. Там можно, по-моему, сейчас 120 или 140 млн тратить на одну школу. Это на самом деле очень мало, потому что старые школы, особенно в сельской местности, которые строились колхозами, там где фундамента нет, где другие проблемы — все это был самострой. И когда ты начинаешь разбираться, оказывается там ремонтные работы очень не дешевые. А эта школа тоже старая.

Я спрашиваю: «А сколько денег? Вы попали в программу?» Мне отвечают: «Да, 20 миллионов. На фасад». А в эту программу можно только один раз попасть. В школе чисто, аккуратно, достойно, но текущего ремонта не было со времен, наверно, Хрущева. Я говорю: «Вы сейчас сделаете фасад. Как вы родителям объясните, что вы ничего не сделали внутри?» Мне отвечают: «Нам мэрия сказала так делать.» Честно говоря, с такими чиновниками враги-то не нужны. Позвонил мэру, сказал срочно менять. Сейчас нашли деньги и переделывают все эти проекты. Если есть такая возможность, надо сделать максимум, а не минимум.

Вот то, что видишь, когда ходишь по городу. Все равно я не могу отвлечься от своей работы, даже если я иду с ребенком куда-то.

Томас Томмингас, «53 новости»: Каков секрет подбора команды сотрудников? Как сделать команду успешной?

На самом деле, процесс-то двусторонний. Ты формируешь команду, и команда формирует тебя. Ты зависишь от людей не меньше, чем они зависят от тебя. Работа и зарплата чиновника — это по нынешним временам не то чтобы сильно престижно и хорошо. С одной стороны, ты находишь людей, но ты должен обеспечить этим людям интересную работу, задачи, которые им нравятся и понимание того, что они не зря проводят свое время, что они тоже развиваются. Поверьте, никто сейчас просто ради должности сюда не идет. А поскольку ты от людей зависишь, ты подстраиваешься.

В базе ты хочешь, чтобы человек понимал то, как ты работаешь, твои цели и задачи. Но где-то есть и обратный компромисс. Этот как оркестр — да, ты дирежер, но у тебя есть первая скрипка и есть очень уникальный виолончелист. Если ты будешь только командовать и бить всех дирижерской палочкой по голове, то люди встанут и уйдут в другой оркестр.

Ты формируешь команду, и команда формирует тебя

В моем понимании, все люди в команде делятся на три категории. Нормальные люди, я имею в виду, те, кто должен оставаться. Первое — это когда ты человеку говоришь, что делать, и он просто делает то, что ты ему говоришь, так, как ты ему сказал. Это уже сложно, на самом деле. Все мы люди, нам всем кажется, что можно пойти не этим путем, а сделать его чуть короче. Как правило, это всегда к плохим последствиям приводит.

Более продвинутые граждане — это те, с которыми ты можешь говорить о задачах, а тактику человек выбирает сам. Ты ему доверяешь в достаточной степени.

Третья категория — это очень высокий уровень доверия, когда ты с человеком обсуждаешь не задачи, а цели. А вот задачи и тактику он сам себе рисует. Это должно быть очень хорошее взаимопонимание, конечно. Таких людей не бывает много.

Когда же ты говоришь, человек кивает, а идет делать что-то иное, хуже того, пытается тебя обмануть — с такими надо расставаться.

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Великий Новгород — это город, который дышит историей. Вы явно интересуетесь этим предметом, даже в телеграм-канале некоторое время назад появилась рубрика с историческими фактами по пятницам. Читаете ли вы какие-то книги? Общаетесь с историками, музейщиками? Откуда берете знания и идеи?

Была у меня мечта в школе поступить на исторический факультет. Когда мама с папой спросили, что ж я буду кушать, когда закончу, я отказался от нее. Хотя практика показывает, что знание истории всегда полезно.

Конечно, я общаюсь и с коллегами из нашего музея, с Виктором Григорьевичем Смирновым очень много. Сейчас продираюсь и пытаюсь осилить Балашова. Очень интересный автор, конечно. Понятно, что он писал в годы, когда «деревенщина» была модна, поэтому очень много псевдо старорусских слов, много рассуждений на тему Бога, Родины. Лирика интересна, чтобы знать, о чем думает автор, но на шестой книжке ты начинаешь уставать от нее. Тем не менее, не зря ему поставили памятник. Человек для истории, для Новгорода, для популяризации истории, мне кажется, сделал очень много. Очень важно то, что у него достаточно достоверно все, он с Яниным консультировался. Сложно воспринимается стиль изложения, но он достаточно близок был к исторической достоверности.

Вообще, лучше читать первоисточники. Почитайте, например, переписку Грозного с Курбским, только в оригинале. Очень же образованные были товарищи, как они друг друга ругали качественно. Интересно читать свод новгородских летописей, понятно, что переведенный на современный русский язык. Ты через текст понимаешь, как люди мыслили.

История длится дольше, чем человеческая жизнь

Лично мне близка Византия. Я этим интересуюсь, я стараюсь читать византийских авторов III, IV, V веков, когда менялось мировоззрение. Люди были язычники, а стали христиане, причем один и тот же человек на протяжении одной жизни умудрялся побыть ученым в академии Платона в Афинах, а к концу жизни стать христианским богословом. Интересно, как менялся уклад. 

В каком-то смысле мы же тоже живем во время, когда очень сильно меняется или пытается меняться набор ценностей. Те вопросы, которые мы с вами не представляли, что могут вообще стать темами для обсуждения, сейчас этими темами стали. Чем это закончится, мы не узнаем. История длится дольше, чем человеческая жизнь. Но живем мы в интересное время.

Томас Томмингас, «53 новости»: Несколько лет назад проводили опрос, кого бы добавить из XX века на виртуальный ярус памятника «Тысячелетие России». Победил Гагарин. А кого бы добавили вы?

Я согласен с кандидатурой Гагарина. Это полет в космос. Что мы помним про тот век, когда был Колумб? Там было немало событий: примерно в это же время и Константинополь пал. Но открытие Америки Колумбом — это событие мирового значения.

Фото Сергея Суфтина

Томас Томмингас, «53 новости»: Какие успехи у детей? Управленческий опыт взрослой жизни помогает в воспитании детей? Или мешает?

У детей все прекрасно, они растут. У них время, когда познаешь этот мир. Воспитывать детей помогает опыт наших родителей. Слава Богу, у меня родители ничего не навязывали в жизни. Моей дочери сейчас шесть, я всячески стимулирую, чтобы она попробовала и рисовать, и петь, и танцевать, и заниматься спортом, и математику, и языки, но при этом я ее не заставляю. Не нравится — мы это закончим в тот же день, найди себя. Так меня воспитывали родители.

Ксения Лысенко, «Новгород.ру»: Ваши любимые уголки Новгородской области? Какие-то места запали в душу? А где любите гулять в Великом Новгороде?

Я же вырос на Урале, поэтому везде, где есть сосны, нет подлеска и желательно хоть какие-то холмы — это все мне нравится. Любытино, Опеченский Посад, боры в Холме очень приятные. Боровичи мне очень нравятся, как город, потому что он весь на холмах находится. Его так хочется привести в порядок — будет красивейший город. Даже то немногое, что там удалось сделать, уже очень сильно поменяло его.

В Новгороде любимое место — это Кремлевский парк. С одной стороны, мы в том году дали субсидию, поменялся директор, под то, чтобы парк расчистить и сделать его более красивым. С другой стороны, мне-то нравятся как раз такие места, более укромные. Часть, где теннисные корты. Опять же, там есть холм, там есть вид. В Кремле очень нравится птичий двор, но это место привлекает из-за того, что там есть человек, который это все придумал и сделал с нуля. Это личная история, а животные там в основном все спасенные.

Евгений Нефёдов «Генплан Великого Новгорода»: Времена не простые: пандемия, СВО. Что вдохновляет вас на работу в такое время?

Меня вдохновляет в жизни ситуация, когда я могу как-то повлиять на результат и могу увидеть этот результат. Любая такая работа мне нравится. 

В этом смысле я — счастливый человек. Все мои работы, все четыре, которые были, мне очень нравились.

Вот 36 школы не было, а сейчас она есть. Я вижу результат того, что там дети делают. А сейчас мне безумно интересно как получится наш эксперимент. Вторая школа не будет отдельной, она тоже будет 36. У нас будет огромная школа в Новгороде  Есть масса за и против таких вещей — кто-то говорит, что школа должна быть не более 700 детей, кто-то говорит, что только в большой школе можно спектр доп образования сделать максимальным. Мне очень интересно, как это все получится, мне интересно сделать это хорошо.

Этот год будет интересным с точки зрения специализации среднего образования — и космоклассы будут, и классы 1С, и с Яндексом у нас будут дополнительные проекты, и с Иннопрактикой мы будем Агроклассы 2.0 делать уже с генетикой и бионикой.

Образование, конечно, мне нравится, честно скажу. Всегда я к социалке по жизни не имел отношения, сейчас мне очень интересно, как социальные контракты меняют жизнь людей. Ты видишь, что человек начал что-то делать, менять свою жизнь.

Еще один аспект, который очень важен для меня, и это меня безусловно мотивирует. Мы же помним контртеррористическую операцию в Чечне и то, как ребята потом оттуда возвращались никому особо не нужные. Как им говорили: «Вас никто туда не отправлял». Так сложилось, что тогда это были наши старшие братья, а сейчас от меня в жизни что-то зависит. И я хочу, чтобы те, кто вернется, получили максимум возможностей. В этом смысле моя должность главы комиссии Госсовета по соцполитике важна. Сейчас вышло новое поручение президента, там есть и моя фамилия. Задача в том, что когда фонд будет создаваться (Фонд поддержки участников СВО, прим. ред.), моя роль от лица губернаторского корпуса согласовать все документы так, чтобы это было по-настоящему реализуемо в разных субъектах — и в богатых, как Москва, и в средних, как Новгород, и в бедных.

Кстати, мы уже бедным регионом называться не можем. Это очень опасная ситуация, потому что просто так тебе денег уже на дают, а своих у тебя еще нет. Иногда проще быть совсем нищим и говорить, что или вы меня спасете, или я не знаю, что будет.

Томас Томмингас, «53 новости»: Кот живет где хочет и делает что хочет. Бувают такие ситуации, чтобы ваш кот мог запрыгнуть на ваш стол с документами? Встречаются ли вам такие люди, которые могут запрыгнуть, фигурально выражаясь, на этот стол с документами, не видят границ?

Прошлый кот был мой, и он позволял себе попробовать поесть из моей тарелки. Я, конечно, пресекал это, но он сичтал, что это какая-то ошибка. Этот кот — он кот не мой, он кот жены. Они сразу друг друга выбрали, она же решила, что мы именно его заберем из приюта. Я для него — необходимое зло, которое в отсутствии жены должно его кормить, убирать, чесать. Но когда она есть, я ему не интересен ни с какой стороны. К ней он может на стол с документами залезть, ко мне нет, потому что это слишком большая честь для меня была бы.

Конечно, такие люди всегда есть. Если бы я не умел избавлять свою жизнь от людей, которые нарушают частные границы, то мне бы очень сложно было в жизни при моей работе. Если ты не готов с этим мириться, работай в архиве, общайся с книжками.

Потом, сейчас границы частной жизни — это условность. В ряде городов стоят камеры с распознаванием лиц, у нас это тоже будет. Это радикально влияет на преступность. Но это обнуляет полностью тайну. Вот ты вышел из дома — куда ты пошел, с кем ты пошел. Чтобы была частная жизнь, надо выкинуть телефон, жить в лесу. Если бы только от меня это зависело, то с удовольствием бы это сделал. Но бывают какие-то ситуации, когда я понимаю, что нужно принимать решения, у нас ведь и ЧС бывают. Пару-тройку раз в месяц телефон принципиально нужен, не важно, во сколько он звонит.