Н.К. Рерих «Волокут волоком», 1915 год.

Почти тысячу лет назад, в конце XI века, новгородцы впервые побывали на Северном Урале (Югре). Под 1096 годом летопись сообщает о поездке туда новгородского «отрока», собиравшего дань в другом отдалённом (хоть и не столь) регионе – на Печоре. За первым потянулись вереницы других искателей приключений. Рассказы о сказочном изобилии тех мест, где белки и маленькие олени падают прямо с неба, будоражили умы всё новых новгородских «конкистадоров». Впрочем, поначалу отношения с обитателями вновь открываемых земель складывались мирно. К взаимному удовольствию пришельцы обменивались с туземцами товарами. Торговля больше напоминала бартер:

местные жители «показывают на железо и делают знаки руками, прося железо; и если кто даст им нож ли, или секиру, они в обмен дают меха».

Прошло время. Новгородцы решили, что необходимые им товары можно брать даром и обложили местное население данью.

 

 

Материал подготовлен на основе одной из тематически экскурсий по Великому Новгороду.

Так что свой путь на север новгородцы прокладывали отнюдь не из любопытства или исследовательского интереса. В эти опасные и тяжёлые походы их влекло стремление добыть ценившиеся в то время товары. Но ведь и Колумб открыл Америку не для того, чтобы попасть в учебники, а стремясь найти короткий путь к индийским сокровищам.

Новгородцы же везли домой «рыбий зуб» (так в Средние века называли моржовый клык), серебро и даже ловчих птиц. Но, пожалуй, самой желанной добычей были меха. Из северных земель в Новгород попадал широкий ассортимент пушнины: соболи, горностаи, чернобурые лисицы, куницы, выдры, бобры, белки. Львиная доля из них попадала потом в Европу. Для новгородцев пушнина наряду с воском была главным экспортным товаром – своего рода аналогом нынешних нефти и газа. Вывоз пушнины являлся одной из главных статей торговли Новгорода с ганзейскими и ливонскими городами. Эта торговля не прекращалась полностью даже в периоды разрыва дипломатических отношений с Ливонским орденом. Во многом именно меха обеспечивали процветание Новгородской земли на протяжении столетий. В Новгород пушнина попадала отчасти в виде дани с северных народов, для сбора которой регулярно отправлялись военные отряды, отчасти – в виде налогов с появившегося там русского населения.

Новгородцы предлагают меха приказчику подворья Святого Петра в Риге. Около 1400 года. Резная панель из церкви святого Николая в Штральзунде.

О том, чем и как новгородцы и жители севера «били белку в глаз», рассказывают найденные археологами томары – тупоконечные охотничьи стрелы. Их делали целиком из дерева, с расширяющимся концом, либо насаживали на них костяные наконечники в виде усечённых цилиндров. Такие охотничьи стрелы использовались на севере Евразии с каменного века. К концу XIX века их всё ещё использовали некоторые коренные народы Евразии: ханты, манси, ненцы, якуты, эвенки, чукчи. В отличие от стрел с железными наконечниками, тупая стрела не портила ценной шкурки пушного зверька. По крайней мере до XVII века охотничий лук и стрелы использовались в пушной охоте в Сибири и русскими (а совсем уж в глуши – вплоть до начала XX века).

Новгородцы охотятся на белку. Около 1400 года. Резная панель из церкви святого Николая в Штральзунде.

Высоко ценился добывавшийся на севере «рыбий зуб». Не вдававшиеся в зоологические детали новгородцы считали всех обитателей морских пучин рыбами, отсюда и такое не совсем привычное для нашего слуха название моржового клыка. Товар и впрямь был элитным, ведь по своим качествам моржовый клык не уступает бивням слона и мамонта, а по текстуре напоминает мрамор. Изделия из него хорошо поддаются полировке, получаются приятными на вид и ощупь.

Изделия из кости, найденные в процессе археологических исследований в Великом Новгороде.

В Новгороде археологи собрали самую многочисленную в Европе коллекцию средневековых изделий из моржового клыка и кости. Дорогой материал должен был подчёркивать статус владельцев этих в общем-то обычных бытовых вещиц: гребней, рукоятей ножей, пуговиц, бус, игральных костей и фишек. Найден даже «портрет» моржей, процарапанный каким-то жителем Новгорода на камне в XII веке. Видимо, кто-то из участников дальних экспедиций решил показать друзьям или родным, как выглядели эти диковинные «рыбы». Большинство новгородцев всё же видело только то, ради чего несчастных зверей лишали жизни – кости и клыки.

Новгородцы охотятся на белку. Около 1400 года. Резная панель из церкви святого Николая в Штральзунде.

С севера доставлялись и ценившиеся как в самом Новгороде, так и в Европе и Золотой Орде ловчие птицы. Для их отлова туда направлялись специальные ватаги. Соколиная охота была популярным развлечением среди знати, и не только новгородской. Наверное, не один европейский феодал отправлялся на охоту, держа на руке когтистую птичку с русского севера. Неудивительно, что иностранные купцы охотно вывозили таких пернатых из Новгорода, хотя порой им приходилось при этом идти на немалые ухищрения и даже риск. Например, в 1402 году соколов в Новгороде купил ломбардский купец. Ловкий торговец оказался ещё и авантюристом: ради выгодной покупки ему пришлось преодолеть строгий запрет Ганзы пускать в Новгород купцов-неганзейцев.

Соколиная охота. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века

Не все экспедиции новгородцев на север завершались благополучно для них. Северные народы оказались совсем не такими наивными и безобидными, какими их нередко представляют. Это были умелые и порой коварные воины. Один из наиболее драматичных военных походов на Северный Урал (Югру) состоялся в 1193 году. Рать под руководством воеводы Ядрея сумела захватить один югорский «городок» и осадила другой. Осада длилась пять недель, но завершилась для новгородцев более чем плачевно. Осаждённые заманили лучших из них хитростью в городок и перебили. Такая же жестокая участь постигла вскоре почти всех участников похода. Остатки новгородского отряда, изнемогавшие от голода и понёсшие большие потери, с трудом вернулись домой. На протяжении следующих столетий новгородцы ещё не раз отправлялись в Югру за данью. Один из последних походов туда состоялся в 1445 году и также был неудачным.

Дно сосуда с изображением воина, береста, XI в. Новгородский музей-заповедник.

В ходе освоения северных земель новгородцам пришлось столкнуться не только с вооружённым сопротивлением местного населения, но и бороться с конкурентами. Главным их соперником в Заволочье (Двинской земле) с XII века были суздальские князья. Северные земли частенько становились ареной жестоких стычек. Так, в 1169 году новгородский сборщик дани Даньслав Лазутинич разгромил на севере крупный отряд суздальцев. Эта победа чуть было не обошлась новгородцам слишком дорого: великий князь Андрей Боголюбский решил покарать дерзких конкурентов, и зимой следующего года Новгород осадили войска союзных ему земель. Впрочем, на этот раз акция возмездия не удалась – как известно, новгородцы сумели постоять за себя и снова нанесли поражение своим неприятелям.

Икона «Чудо от иконы «Богоматерь Знамение» (Битва новгородцев с суздальцами), XV в., третья четверть. Новгородский музей-заповедник

Не раз приходилось новгородцам скрестить оружие на севере и с западными соседями, которым, вероятно, время от времени надоедало платить за меха. Русские и скандинавские источники не раз упоминают вооружённые столкновения шведов и норвежцев с новгородцами и союзными им карелами.

Главными дорогами русского Средневековья были реки и озёра, поэтому и основным транспортным средством при освоении богатых водоёмами северных земель являлись речные суда. Это могли быть как небольшие лодки для перемещения по небольшим узким рекам, так и достаточно крупные «плавсредства». Предпочтение всё же отдавалось небольшим, ведь их проще было перетащить через волоки – сухопутные участки пути. Шведский архиепископ, писатель и картограф XVI века Олаф Магнус писал, что русские купцы

«изредка … переносили ладьи на плечах через полосу земли, отделяющие водные потоки один от другого».

Путешественники переносят судно через волок. Гравюра из книги Олафа Магнуса «История северных народов». 1555 год

Однако тащить на своих плечах судно, пусть и небольшое – дело нелёгкое. Скоро выход был найден. В XI-XIII веках в районах расположения важнейших волоков на пути на север появились древнерусские поселения, жители которых расчищали и поддерживали в надлежащем состоянии волоковые пути, содержали необходимых для перевозки грузов лошадей и вообще помогали путникам в их нелёгких путешествиях.

Ко времени образования единого Русского государства новгородцами была заложена прочная основа для дальнейшего освоения Севера европейской части нынешней России, от Кольского полуострова до Северного Урала. За несколько столетий новгородцы накопили богатый опыт колонизации новых земель, получивший дальнейшее развитие в ходе начавшегося вскоре освоения Сибири.