Цена системных связей

В начале 90-х наша богатейшая страна вдруг в одночасье оказалась нищей. По некоторым оценкам, стоимость российских активов — всего, что можно было бы продать, упала примерно в 40 раз. Хотя за границу вывезли от силы пару процентов от этой суммы. А куда делась остальная стоимость,  можно показать на шуточном примере. Был в колхозе трактор и худо-бедно пахал. Потом решили, что плохо о нём заботятся и нужны ему хозяева. Провели приватизацию. У каждого агрегата появился собственник.

Теперь, чтобы трактор выехал в поле, все должны были договориться, как доход делить будут, и чья запчасть главнее. Ругались долго, в итоге каждый свою часть трактора к себе на двор уволок.
Хорошая машина превратилась в кучу металлолома.

Оказывается, самым ценным были не агрегаты, а то, как они в систему связаны. Системные связи в экономике не видны стороннему наблюдателю. Корпуса и станки завода выглядят одинаково, независимо от того, есть ли поставщики и потребители, долгосрочные контракты, система подготовки кадров. Но пока они есть, огромный завод может работать, принося прибыль, а как только исчезают, превращается в бесполезное нагромождение металла и бетона, обременённое налогами и социальными обязательствами, приносящее своим владельцам одни убытки.

Российская экономика после отмены государственного планирования, оказалась в роли такого по кускам приватизированного трактора. Тем, кто решил, что данная метафора слишком далека от реальности, предлагаю вспомнить, как Путин лично ездил  разруливать ситуацию с Пикалёво, где части накрепко увязанного между собою технологическими цепочками комплекса комбинатов, оказались в руках разных переругавшихся собственников.

Предприниматель как социальный конструктор

Понимание этой главной российской беды – отсутствия эффективных механизмов формирования системных связей, было осознано достаточно быстро. Наиболее ярко об этом написал Сергей Чернышёв в статье: Вместо манифеста. Предприниматель: Новое слово. Новое сословие. Новое ремесло.

«Предприниматель» – это строитель, который налаживает системные связи, конструирует новые цепочки добавленной стоимости из разрозненных или плохо используемых активов. А к таковым в России можно причислить почти всё.

Здесь понятие «предприниматель» отличается от «бизнесмен», также глубоко, как для учёного физика «сила» отличается от «мощности». Хотя в обыденном языке «сильный» и «мощный» зачастую синонимы. «Бизнесмен» в этой системе аналогий скорее управдом или дворник, который присматривает за тем, чтобы построенный дом не развалился и не зарос грязью.

Чтобы понять, что такое социальное конструирование, которым вынужден заниматься предприниматель, на минуту представьте себя человеком, приехавшим в ту самую деревню, где по сараям лежит «приватизированный трактор». Для того чтобы собрать из этих деталей хотя бы телегу, нужно сначала договориться с собственниками. Решить множество экономических, психологических, юридических и прочих проблем, к собственно технической части отношения не имеющих. Затраты на такие телодвижения, предшествующие собственно полезной деятельности, принято называть «транзакционными издержками».

Предприниматель, это человек, способный эффективно взаимодействовать с разными типами собственников ресурсов.  Снижая в десятки раз транзакционные издержки их взаимодействия между собой. Кстати, знания и умения специалиста, – один из ценнейших видов ресурсов. Сами по себе профессионалы из разных областей друг друга зачастую не понимают и не могут наладить взаимодействие. Подобно тому, как молекулы воды не могут зацепиться за молекулы жира, исследователь чаще всего не может напрямую договориться с производственником – слишком разные у них «картинки мира».

И тут можно вспомнить пример из детской книжки, где описывается, как «работает» молекула мыла. Одна её часть способна зацепиться за жир, а за другую часть цепляются молекулы воды.

В этом смысле, эффективный предприниматель это «клей», содержащий множество «интерфейсов» для взаимодействия с владельцами разных типов ресурсов. А предпринимательский проект подобен пучку связей, соединяющих разные типы ресурсов и профессионалов.

Причём эти правильно налаженные связи могут стоить в десятки раз больше, чем вовлечённые в проект материальные ресурсы. Если вы владеете каким-то материальным активом, то прибыль от него определяется не столько тем, как он хорош, сколько тем, в какие системы и в какой роли он вписан. Микроскопом можно гвозди забивать, а антикварными книгами печку растапливать. На западе стоимость материальных активов многих успешных компании менее процента от её общей капитализации. Основное — стоимость системных связей.

Например, в начале 2000-х, корпорация DELL была ведущим поставщиком компьютерной техники, но при этом не имела ни собственно производства, ни собственных складов. Гигантскую стоимость её акций обеспечивали в основном «нематериальные активы» – правильно выстроенные отношения с подрядчиками и потребителями. И сегодня многие интернет-корпорации имеют рыночную стоимость выше, чем у российского Газпрома, хотя, в отличие от него, ничего ценного, кроме созданных системных связей, у них за душой нет.

Левша или конвейер

Если в стране так не хватает предпринимателей, то почему нет эффективной системы их подготовки? Есть агитация. Есть «краткие курсы», призванные воодушевить молодёжь, чтобы она ринулась в предпринимательство и основательно набила там себе шишек. Ведь мало кто из них обладает хотя бы десятой частью необходимых для успеха компетенций. А дальше как обычно: «циник – это разочаровавшийся романтик». И пример очередного разорившегося «предпринимателя» отбивает желание этим заниматься у сотен его знакомых.

Если в предпринимательстве из сотен выживают единицы, значит что-то не так с самой системой. Должно быть ровно наоборот. Но для этого нужно отказаться от героической модели предпринимателя-одиночки.

Делать ставку на героев-одиночек, всё равно, что пытаться решить проблему автомобилизации всей страны силами самодельщиков. В каждой стране есть десяток умельцев, способных сконструировать и собрать автомобиль в собственном гараже. Но если принять закон, по которому каждый должен ездить на том, что соберёт своими руками, страна будет разъезжать в основном на самокатах. В технологическом предпринимательстве, которое пытается развивать Университет национальной технологической инициативы, сложность полного цикла проекта очень высока.

Тут, как и в случае с автомобилями, требуется налаженный конвейер, где каждый выполняет небольшой набор операций, которым можно быстро научиться. Причём учиться не через лекции, а в деятельности, в реальном потоке предпринимательских проектов. Сначала помогая более опытным специалистам, а затем полностью беря на себя этот тип операций.

Коллективный предприниматель

Вместо образа сказочного супермена, «обвешенного» всеми требуемыми компетенциями, появляется модель проектной команды, каждый участник которой обладает небольшим набором ключевых компетенций. Но их объединение в команду позволяет получить аналог сказочного монстра.

 
Впрочем, эта модель будет эффективна лишь в том случае, если все участники проектной команды будут хорошо понимать друг друга и уметь эффективно взаимодействовать.
Для этого нужно сформировать сообщество, в котором будет единая культура взаимодействия. Понимание сущности проектной работы. Умение с минимумом транзакционных издержек согласовывать интересы, оценивать риски, привлекать ресурсы.

В каком-то смысле, участники этого сообщества должны будут уметь собираться в команду также легко, как собираются детали конструктора «Лего». Без длительной притирки и взаимного «снятия стружки». Быстро собираться в проект и быстро разбираться на отдельные «детали», чтобы встроиться в другие проекты.

Причём умение вовремя выходить из проекта не менее важно, чем умение его начать.
Технологическое предпринимательство это всегда поиск, где много рисков и мало гарантий. Нужно уметь быстро прорабатывать варианты, чтобы поддерживать лучшие и отбрасывать тупиковые, не расходуя на них ресурсы.

А если проект получается удачным, то на определённом этапе появляется фирма, где его доводкой будут заниматься уже узкие профессионалы, не обладающие предпринимательскими навыками, но связанные созданными предпринимателем организационными рамками. А технологический предприниматель, подобно катализатору в химической реакции, возвращается к только что зарождающимся проектам, чтобы снова создавать необходимые там системные связи.

Пространство безопасных ошибок

В начале эксперимента приоритет виделся в том, чтобы сразу сделать десяток сильных проектов и связанных с ними команд,  в которых студенты будут работать несколько лет, обучаясь в процессе развития проекта.

Вот только шансов на то, что удастся сразу выбрать идеи, которые гарантированно смогут развиться в успешные инновации, крайне мало. Здесь как с подготовкой олимпийских чемпионов. Для того чтобы несколько человек достигли чемпионского уровня, в стране должны начинать заниматься этим видом спорта тысячи перспективных мальчишек и девчонок. Сотни из них станут хорошими спортсменами, десятки мастерами спорта и лишь единицы выйдут в чемпионы.

Но в нашем случае система должна быть организована так, чтобы жёсткий отбор лидеров и чемпионов происходил среди идей и проектов, а не среди участников. «Гибель» очередного проекта не должна означать «гибель» студента как технологического предпринимателя. Как показывает статистика, удачные проекты делаются обычно людьми, которые перед этим потерпели несколько неудач, но сделали из них правильные выводы.

Сейчас главным видится именно формирование среды, обеспечивающей массовое рождение сильных проектов. Создание проектного «катализатора». Где студент за время обучения сможет поучаствовать в разных ролях не в одном, а в десятках разных проектов. Какие-то из них окажутся неудачными, какие-то удадутся частично, а какие-то станут нашей гордостью.

Изменения «на лету»

В команде эксперимента собрались поистине удивительные люди. Такой способности быстро увидеть свои ошибки и тут же их откорректировать, я ещё нигде не встречал. Например, я оказался свидетелем того, как, на середине игрового такта, буквально за полчаса, было принято решение о переформировании проектных команд таким образом, чтобы обеспечить присутствие в каждой из них ребят с разными типами компетенций. Весь заранее подготовленный план срывался. Нужно было за десять минут заново спланировать работу сотни людей. Это выглядело почти как пересборка в полёте уже запущенной ракеты.

Однако справились. И это была не единственная из удачных находок. Иван Ниненко, координировавший работу со стороны Университета НТИ, недавно признался, что в сентябре они рассматривали проект с НовГУ как один из проходных, не ожидая от него заметного эффекта. А сейчас такая форма работы с региональными опорными ВУЗами видится там одним из приоритетов.

Образовательные технологии

Отвечая на вопрос, зачем всё это нужно, я намеренно не заострял внимание на том, как достигается этот результат. Методы проектного обучения, выбор индивидуального образовательного маршрута, много замечательных интенсивов, тренингов, погружений, проводившихся как в лекционной так и в игровой форме. Была работа с тьюторами, наставниками, экспертами. Всё это создавало совершенно особенную среду, которую я сам видел лишь небольшими частями. Роль эксперта не предполагала активного участия в большинстве событий. Поэтому дальнейший рассказ о них лучше будет доверить самим участникам.