Повод или причина

В чём же причина подобной ситуации? Если почитать недавние публикации, кажется, что она проста и банальна:

— Причиной снижения рейтинга новгородского губернатора Никитина собеседники РБК называют оптимизацию системы здравоохранения, которая подразумевает в том числе закрытие круглосуточных стационаров в ряде районов и сокращение числа коек.

Если бы я жил в Москве, а не в Новгороде, я этому утверждению наверняка бы поверил. А так возьму на себя смелость утверждать, что этот протест был скорее удобным поводом для тысяч людей выплеснуть накопившуюся энергию недовольства, чем главной причиной, из-за которой это недовольство сформировалось. Брошенный с горы камень может вызвать лавину лишь при условии, что на склонах накопилось слишком много снега. И чтобы неприметная с виду новость превратилась в информационную лавину, команда губернатора должна была задолго до этого нажить себе много недоброжелателей.

Задача мобилизации

Какое-то время я не мог ответить себе на вопрос, откуда эти недоброжелатели берутся в таких количествах. Ведь если составить баланс, что хорошего и что плохого произошло в области с приходом новой команды, он покажется положительным. Одни только ремонты дорог чего стоят. А для нескольких сотен новгородцев даже началась весьма интересная «движуха»: проекты, тренинги, гранты.

Вот только эти точечные успехи были достигнуты на «привозных ресурсах». Похоже, что, никитинцы все усилия сосредоточили на привлечении федеральных денег и полностью провалили тему мобилизации «живой энергии масс» для решения местных проблем. А таковых накапливается все больше и больше. Ибо даже самая крутая команда из нескольких сотен чиновников никогда не сможет решить всех проблем шестисоттысячного региона.

Если попытаться это проиллюстрировать образно, на ум приходит сказка Пушкина, где один деятель не учёл, что кобыла, которую ему поручили перенести, вполне способна резво скакать сама. Обладает для этого вполне достаточным запасом сил.

 
Вот на этой картинке лошадиная морда вполне адекватно передаёт изумление жителей области, когда они поняли, что теперь с ними намерены обращаться не как с разумным и активным существом, а как с мешком, который нужно героически дотащить к «светлому будущему». Но чтобы лошадка стала активно перебирать ногами, помогая двигать её в «правильном» направлении, она должна каким-то образом поверить, что её пытаются вести, к примеру, на водопой, а не тащат на живодёрню.

Про культуру доказывания

В западной политической и управленческой традиции любой деятель, получивший право распоряжаться ресурсом, принадлежащим не только ему, априори подозревается в возможных злоупотреблениях. Чтобы доказать обратное, политикам и управленцам приходится явно демонстрировать весь процесс подготовки и принятия решений:

1. Кто мы, чего мы хотим;
2. Какова ситуация вокруг нас;
3. Какие существуют варианты наших действий;
4. Если вариантов много, то по какому критерию мы выбираем наилучший.

На любом этапе все заинтересованные стороны могут что-то поставить под сомнение или даже предложить свою альтернативу. Эта открытость здорово повышает степень общественного доверия, но также сильно снижает значимость чиновника. Ограничивает его произвол логикой, выработанной «машиной коллективного мышления». Но подобная потеря собственной значимости в корне не устраивает нынешних российских управленцев.

Про природу власти

Когда поэт Александром Городницкий, в молодости работал в геологической партии, «природу власти» ему объяснили так: «предположим, у тебя есть десять работников и десять пар сапог, которые ты должен им выдать. Ты никто. Они на тебя плюют. А вот если у тебя на десять работников лишь пять пар сапог, которые ты можешь одному дать, а другому не дать, ты тут же превращаешься в значимую фигуру».

Получается, что уровень значимости чиновника прямо пропорционален цене того, чем он может распорядиться по своему произволу. Прапорщик на складе, где организован тщательно спланированный бардак, благодаря которому он может по своему желанию выполнить или не выполнить многие заявки, оказывается более важным человеком, чем полковник, сидящий на должности, где всё приходится делать строго по инструкции.

Сейчас российская политическая модель всё решительнее отбрасывает западные предрассудки и возвращается к дореволюционной парадигме, где начальник это царь и бог, которому надлежит верить без доказательств. А учёт мнения «низов» сводится к старому циничному анекдоту, что «хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается».

Эта комфортная для чиновников политика имеет лишь один маленький недостаток. Исключая подавляющую часть населения из процессов подготовки и принятия решений, она стремительными темпами ведёт страну к катастрофе. Отказ от обратной связи напоминает распоряжение барина заклепать на паровом котле клапан аварийного сброса давления, ибо «он, собака, свистит, и спать мешает».

Несбывшиеся надежды

Когда пару лет назад к управлению Новгородской областью пришла команда АСИ, лично у меня был по этому поводу сдержанный оптимизм. Почему сдержанный? Потому что было понятно, что приходит команда, никогда управлением регионом не занимавшаяся, и она гарантированно провалит тысячи «мелочей», типа уборки улиц и работы светофоров, что и происходит по мере замены имеющих своё мнение умных хозяйственников на лояльных «новобранцев».

Почему оптимизм? Потому что именно АСИ в тот момент имело самые известные в стране образцы широкого применения коллективного мышления и социального конструирования. В самом начале казалось, что в область пришла новая управленческая культура. Были проведены стратегические сессии в виде форсайтов. И одно название проводившей их команды «конструкторы сообществ практики» создавало иллюзию, что вот сейчас на новгородскую землю прольётся благодатный опыт объединения людей для решения насущных проблем своими силами.

Увы. На этом всё и заглохло. Никакого публично организованного «мыслительного конвейера» так и не появилось. Ничего, что сделало бы механизмы принятия решений командой губернатора понятными, а сами решения предсказуемыми и одобряемыми новгородцами, не возникло.

Скорее наоборот. Я уже перестал пытаться понять логику многих выдвигаемых инициатив. Зачем строить огромный кампус Новгородской Технической Школы, если здания университета стоят полупустыми? Зачем вкладывать деньги в аэропорт Кречевицы, если никакой разумной бизнес-модели его использования нет и не предвидится?

Про культуру коллективного мышления

Возможна и ещё одна версия, почему у нас нет публичного «мыслительного конвейера» – может быть, просто не хватает критической массы людей, способных в таком проекте поучаствовать, а  команда губернатора была бы в принципе и не против, но до подобных «мелочей» попросту руки не доходят.  Одно дело разово провести форсайт-сессию, где просто набрасываются и группируются идеи, и совсем другое выйти на постоянную детальную проработку моделей. Тут нужны более сложные мыслительные технологии и протоколы взаимодействия между людьми, которые в России имеются, но пока мало кто ими владеет.

Недавно появилась инициатива о создании в стране «клубов мышления», где «новые мыслительные технологии» осваиваются участниками (образовательный блок) и делаются попытки их применения для решения реальных задач. Первым был открыт клуб мышления в Петербурге. Съездив несколько раз на проводимые там мероприятия, мы решили сформировать у нас в городе рабочую группу по технологиям мышления.

Почему именно рабочую группу? На официально открываемый клуб мышления идеологи оных требуют гарантировать финансирование примерно в полтора миллиона рублей в год на приглашение приезжих лекторов, а формат рабочей группы нас к поиску финансов не обязывает. Зато появляется возможность объединить новгородцев, которых данная тема тоже интересует.

И одной из первых инициатив стало проведение своими силами нескольких общедоступных образовательных тренингов. Кто что сможет, тот то и расскажет. Первый из них состоится в «Точке кипения» в среду, 12 июня в 12 часов, и темой как раз будут приёмы повышения эффективности коллективного мышления.

Кто знает, может быть, через некоторое время нам удастся применить эти наработки. Например, провести серию экспертных сессий по нашумевшим проблемам медицины и опубликовать их результаты.

Про «коэффициент общественного счастья»

Медицина вообще наиболее удобный объект для критики. Какое решение ни прими, перекраивая «тришкин кафтан» имеющихся средств, всегда найдутся недовольные. На что выделить деньги? На лечение одного тяжелобольного ребёнка, без которого он точно умрёт, или на вакцинацию от гриппа, без которой несколько тысяч детей обязательно им переболеют. Подобных вопросов много, и на большинство из них нет однозначно правильных ответов. Но логично было бы сделать их поиск публичным и понятным для всех.

В одном из фантастических романов встречается понятие «коэффициент общественного счастья», который служит критерием выбора оптимальных решений. В этом случае работа чиновника становится регламентированной настолько, что её можно с чистой совестью передать автоматике и закрыть вопрос с подозрениями в корысти и необъективности.

А пока нарастающая скорость изменений приводит к тому, что современному управленцу нормально думать становится просто некогда. Ему нужно быстро решения принимать. Нормальный системный подход к их подготовке и поиску оптимальных альтернатив задолго до того, как «клюнет жареный петух», сегодня возможен лишь в случае, если к этому привлекать всё больше подготовленных людей. Не обязательно делая их чиновниками.

На Западе подобная работа традиционно идёт в основном на общественных началах. Люди готовы тратить своё время на подготовку обдуманных решений. Чтобы быть уверенными, что завтра тебя не поставят «раком перед фактом», что город, в котором у тебя есть работа, жильё, дети, друзья и родственники, вдруг станет непригодным для нормальной жизни после прихода очередного «стратегического инвестора» с заводом по переработке столичного мусора или хранилищем ядерных отходов.