Судья Иван Ионов напомнил, какие обстоятельства подлежат доказыванию — в чём конкретно выразилось нарушение трудовой дисциплины, вина работника в неисполнении его трудовых обязанностей, применение к истцу ранее дисциплинарного взыскания, тяжесть совершённого проступка, обстоятельства и последствия проступка, соблюдение работодателем сроков для применения дисциплинарного взыскания, брались ли у сотрудника объяснения перед взысканием, установлен ли факт прогула, сроки начала и окончания отпуска, соблюдён ли общий порядок оформления прекращения трудового договора.

На слушание пришли около 20 человек, включая двух бывших сотрудников ЛОР-отделения детской областной больницы — докторов Роуланда Титрику и Дарью Цветкову, а также бывшего заведующего отделением травматологии ОДКБ Дмитрия Лобко. Кроме того, врачей пришли поддержать родители пациентов.

Сторона ответчика предоставила подлинник трудового договора Алексея Борискина, который в прошлый раз просил показать истец. На прошлом суде этот документ фигурировал в двух редакциях — в одной был проставлен график трудового времени, во второй эта графа оказалась пустующей. В подлиннике графы оказались заполнены. Сам Алексей Борискин пояснил, что трудовой договор с ним был заключён в 2012 году, тогда пункты не были заполнены. Дополнительных соглашений Алексей Борискин не подписывал. 

— Мой трудовой договор был заключён таким образом, чтобы я имел больше свободы и у меня не было необходимости высиживать определённые часы, в связи с занятостью на службе. Когда меня приглашали на работу, я говорил, что у меня большая занятость в церковном служении и я не могу гарантировать, что я буду работать в полном объёме. Работодатель отнёсся с уважением к этим условиям, мне сказали, что не будут требовать работать в определённые часы, просто выполняйте объём работы. Работать было некому, — пояснил Алексей Борискин.

Представитель ответчика Альберт Казанцев назвал православную службу «отправлением культа» и спросил, кого должен был ставить Алексей Борискин в известность о своём отсутствии. Доктор ответил, что главный врач ОДКБ Арсен Амирбеков устно высказал пожелание передать полномочия по распределению рабочего времени заведующему отделением — Руслану Уразгалиеву. 

— Вот условно говоря, завтра какой-то праздник, при котором вы не можете работать. Вы пишете заявление об отгуле? Или просто старшая сестра отделения ставит вам, как будто вы на работе, вы отправляете культ, а потом приходите и отрабатываете в другой день, — спросил Альберт Казанцев.

Алексей Борискин ответил, что он в эти дни писал заявления за свой счёт. Альберта Казанцева заинтересовало количество врачей в отделении — он спросил, сколько по нормативам полагается ЛОР-специалистов на 25 коек в стационаре.

— Более чем 20-летний опыт работы показывает, что пять врачей на отделение — это тот минимум, который может закрыть основную дневную работу. Потому что 25 коек — это только в отделении, плюс ещё сколько в больнице, во всех отделениях есть пациенты, которые нуждаются в ЛОР-помощи. Также во всей области есть пациенты, которые нуждаются в консультации и внимании ЛОР-врачей, в районах практически отсутствует ЛОР-помощь, — ответил Алексей Борискин.

У представителя истца возник вопрос об отпуске Алексея Борискина. Выяснилось, что в прошлом году его лишили одной недели отпуска в связи с тем, что в больнице приняли новый коллективный договор. Сам Алексей Борискин дополнительных соглашений не подписывал, поэтому потребовал дать ему этот отпуск, но получил письменный отказ. Кроме того, он не получил отпуск в январе, в графике на 2019 год дополнительный отпуск вообще отсутствует. 

Первый выговор Руслан Уразгалиев получил за то, что его подчинённый — Алексей Борискин — отсутствовал на рабочем месте в апреле 2019 года по четвергам. Руслан Уразгалиев пояснил, что так как график трудового времени в договоре у Алексея Борискина не был заполнен, он сам, как руководитель отделения, определял трудовой распорядок. 

— До конца 2018 года Алексей Борискин работал по шестидневной рабочей неделе. С 2019 года в связи с тем, что дежурная служба своё существование прекратила, возникла необходимость оставлять кого-то в отделении на дополнительное время в операционные дни. В эти дни Алексей Борискин работал до 16:00, при этом его рабочая неделя не должна была превышать 38 часов. Поэтому он работал по пятидневной рабочей неделе — понедельник, вторник, среда, пятница и суббота, — сообщил Руслан Уразгалиев.

В начале апреля Руслана Уразгалиева вызвали на производственное совещание, в котором указали, что отсутствие на рабочем месте Алексея Борискина по четвергам не допустимо. Именно тогда выяснилось, что в трудовом договоре Алексея Борискина появились изменения, которые с ним не согласовали. 

Руслан Уразгалиев рассказал, что график отпуска, который он составил, администрация больницы не утвердила. Ему сообщили, что произошла ошибка и один день оказался лишним. Тогда бывший заведующий написал заявление на отпуск за свой счёт на последние два дня предполагаемого отпуска — 10 и 11 мая 2019 года. О том, что его не утвердили, он узнал в последний час рабочего дня отдела кадров. Причину отказа ему не объявили, тогда он написал заявление о том, что он будет находиться в отпуске на законных основаниях, согласно графику отпусков. 

— Уже тогда было понятно, что 10 мая меня на работе не будет, этот факт я не опровергаю, об этом администрация знала более, чем за две недели до предполагаемого прогула. Потом я вышел на работу и до 3 июня вопросов не возникало, где я был 10 мая. 3 июня мне дали бумагу на предоставление объяснений, 5 июня я написал объяснительную, 6 июня меня уволили за прогул. В приказе об увольнении не было мотивированного решения профсоюза, — сказал Руслан Уразгалиев.

Судья Иван Ионов поинтересовался, почему Руслан Уразгалиев, понимая спорность ситуации, когда позиция работодателя не совпадала с его точкой зрения, не изменил решения и не вышел на работу 10 мая. 

— Даже ценой усугубления конфликта вы не вышли на работу? Вы, зная о том, что работодатель ищет якобы поводы, чтобы вас наказать. Вы, конечно предвидели, что он уцепится за то, что вы не выйдете 10 мая? — спросил Иван Ионов.

Руслан Уразгалиев пояснил, что осознавал все возможные последствия, но считает, что сделал со своей стороны всё, что мог, чтобы не допустить обострения конфликта.

Представитель истца обратил внимание суда на то, что, согласно постановлению правительства РФ, дни с 9 по 12 мая 2019 года являются выходными в связи с празднованием Дня Победы. Поэтому выход на работу Руслана Уразгалиева не представлялся возможным — работа по выходным дням запрещена. 

Также представитель истца спросил, известно ли ответчикам про конфликт между Русланом Уразгалиевым и главным врачом ОДКБ Арсеном Амирбековым. Альберт Казанцев пояснил, что это не было конфликтом, просто главный врач должен был привести работу отделения в соответствие с нормами министерства здравоохранения. Альберт Казанцев снова напомнил, что согласно этим нормам, на 25 коек в отделении должны работать два врача. Он сообщил, что койки не всегда заполнены, и пять врачей в отделении, которые ещё работали по совместительству, — это много. Он, как и на прошлом заседании, назвал отказ врачей работать сверхурочно «демаршем», потому что они не стали отрабатывать 14 дней после написания заявления об увольнении. 

Аргумент про нормативы минздрава РФ, определяющие количество врачей на стационар, прозвучали от представителей правительства в конце июня, когда стало известно об увольнении четырёх врачей из ЛОР-отделения детской областной больницы. Представитель губернатора Иван Сизов на брифинге журналистам пояснял, что два врача могут организовать работу отделения без переработок, при этом отделение должно работать круглосуточно. На встрече с родителями детей, наблюдающихся в ЛОР-отделении, которая прошла 29 июня у крыльца больницы, заместитель министра здравоохранения Новгородской области Резеда Ломовцева заявила, что два врача — это необходимый минимум, для круглосуточной работы необходимо привлекать дополнительных специалистов. Всего в ЛОР-отделении числится 10 ставок, на которых до 2019 года работали пять врачей. 

Также Альберт Казанцев сообщил, что несмотря на то, что врачи заявляли о недостатке оборудования в детской больнице, в частности — о микроскопе, эти инструменты есть в отделении патоморфологии. По его словам, там имеется более десятка микроскопов. 

— При всём уважении к господину Уразгалиеву, думаю, что он не назовёт, какие манипуляции в ЛОР-отделении детской больницы он может делать с помощью микроскопа. Поэтому это не конфликт, а скорее видимость конфликта, — пояснил Альберт Казанцев.

Руслан Уразгалиев пояснил «Новгород.ру», что речь идёт о разных микроскопах — те, что находятся в отделении патоморфологии, используются для проведения гистологических исследований — это работа с мёртвыми тканями, необходимая для постановки точного диагноза. Стоимость таких микроскопов составляет около 50 тысяч рублей. ЛОР-отделение не укомплектовано более узкоспециализированным хирургическим микроскопом, стоимостью около 3 млн рублей. Областная детская больница — единственное учреждение, оказывающее высококвалифицированную медицинскую помощь по ЛОР профилю детям всей Новгородской области, а это около 100 тысяч человек, — не имеет такого оборудования.

Следующее заседание состоится 1 августа, оно пройдёт в формате рассмотрения по существу.