Михаил Колесников, 27 лет, инженер

Я поехал в «Долину» однажды, и моя поездка затянулась на много лет. Мое знакомство с поисковой экспедицией произошло чисто случайно, можно сказать неосознанно. Я учился в 8-м классе, и мне было всего 14 лет. Услышал в школе, что существует подобная организация. Тогда у нас рисовали стенгазеты, проводили встречи, в общем, занимались пропагандой. Решение поучаствовать пришло не сразу. Повлияли рассказы друга: они были полны положительных впечатлений о поиске.

Сейчас довольно сложно сказать, зачем я туда хожу. Трачу свое свободное время, свой кровный отпуск. Условия там не на высшем уровне. Да и отдыхом это вряд ли назовешь. Иногда сил хватает только-только, чтобы вернуться в лагерь. Весь в грязи, делаешь над собой усилие, чтобы умыться и переодеться. Однако в лесу отдыхаешь морально. Это именно то, что необходимо. Конечно же, не последнюю роль здесь играет и коллектив. Я всегда очень рад видеть тех людей, с которыми мы многое пережили. В каком-то смысле это хобби, оно дает возможность подробнее изучать историю, оружие, технику, позволяет самовыражаться.

Однако существует ощутимая грань между хобби и чем-то большим. Ведь поиск, он не только для себя, но и для людей, которые до сих пор надеются найти своих родных, а также для самих погибших. Причем погибших героически. Большое дело — пойти на войну.

Но есть и такие, кто к поиску относятся отрицательно. Аргументируют это тем, что солдат не стоит тревожить. У меня другая позиция. По христианским традициям человек считается похороненным, когда поднят на руки. И мы поднимаем.

Дальше